Бахыш Бабаев - Одиночество вдвоем

С самого утра Небхепрура был в дурном расположении духа. Напряжение последних дней сказывалось на настроении — оно было подавленным. Самоубийство рабыни, казнь Тутмоса, изгнание Нефертити. Вдобавок, вынесения приговора ожидал и какой-то несчастный немху, заподозренный в убийстве. Последовательность событий воспринималась молодым фараоном как угроза. Нутром он чувствовал — не к добру все это. Тем не менее он готовился к выступлению против Сирии, оснащал свои дружины оружием и щитами, которых явно не хватало.

Щитов настоящих было слишком мало. Бронза, этот редкий металл, производилась в Куше и стоила очень дорого. В Египет ее завозили редкие купцы и перепродавали втридорога. Здесь ее раскупали ремесленники, большинство которых изготавливали мотыги, кирки, лопаты, словом, орудия для подсобного и сельского хозяйства. Только отдельные ремесленники по заказам немногих вельмож позволяли себе такую роскошь.

Сирийская армия была хорошо вооружена и каждый ее воин имел в своем распоряжении прекрасный бронзовый щит.

Небхепрура заметно мрачнел, вспоминая об этом. Гарантия личной безопасности дружинника была ничтожно мала. Поэтому в этой войне, думал он, решающее слово должно быть за лучниками. Однако он все же выделил около четырехсот дебенов — почти половину государственной казны — на приобретение бронзовых щитов.

Царица Нефертити, едва не скончавшись от потрясения, жила уже в Ахет-Атоне, где наместник выделил ей особняк и рабов. Тутанхамон глубоко переживал случившееся и чувствовал себя виноватым перед супругой. Анхеспаамон, в свою очередь, сама избегала частых встреч с мужем. Позор за поступок матери, как тень, неумолимо преследовал ее.

Тутанхамон поднял глаза. В дверях стоял слуга, спешивший что-то доложить.

— Прибыл царь Куша, — поклонился он.

— Проси его. — Общение с человеком, которого нечасто видишь, иногда благотворно действует на состояние души.

Вошел кушский царь, поклонился.

— Да будешь ты жив и здоров, цел и невредим, о великий повелитель Небхепрура. Пусть сохранит тебя Амон для могущественного Египета и для его верных рабов, — воскликнул прибывший.

— Рад тебя видеть, царь. — Небхепрура в знак уважения и приветствия чуть склонил голову. — Как ты доехал?

— Когда твой гонец прибыл ко мне, повелел спешно готовиться и, не задерживаясь, примчался к тебе. Рад услужить тебе, Небхепрура. — Он вновь поклонился.

— Я доволен тобой, царь. И мне нужна твоя помощь. Завтра я выступаю против Сирии. Рассчитываю на десять твоих дружин. Поможешь?

— Но у меня их всего восемь.

Тутанхамон испытующе поглядел на царя Куша. Похоже, не обманывает.

— Хорошо. Одну — на охрану Куша. Остальные послезавтра в полдень должны быть под Карнаком, куда подойду я. Помнишь равнину, где провел свое последнее сражение Сменхкар?

— Помню, великий Небхепрура.

— Кстати, — Тутанхамон встал и взволнованно стал прохаживаться. — Мне нужны щиты. Не деревянные, а настоящие, бронзовые. И, чем больше, тем лучше.

— Сколько у тебя дружин?

— Тридцать восемь. Двадцать дружин составили добровольцы. Всего — пятьдесят восемь.

Кушский царь восхищенно присвистнул.

— Дорогой Небхепрура, ты пользуешься глубокой симпатией у своих подданных. Двадцать добровольных дружин — это здорово.

— Итак, договорились? — поднялся Небхепрура.

— Иначе и быть не могло, — поклонился гость.

— Передохни и возвращайся. Время не терпит.

— Слушаю и повинуюсь. — Кушский царь попрощался и вышел.

Небхепрура вызвал слугу и дал ему поручение найти личного советника. Через несколько минут Маи появился перед фараоном.

— Почтенный Маи, я редко обращаюсь с просьбой такого рода, но мне нужна поддержка. Я так расстроен случаем с Нефертити. Что ожидает меня в этом походе? Слава или бесчестье?

В его голосе ощущалась тревога, в глазах стояла невыразимая грусть.

Маи улыбнулся. Этот молодой фараон, почти юноша, временами впадает в сентиментальность. Однако эта слабость вовсе не мешает тем сводам справедливых законов, которые он сам же провозглашает.

— Мой фараон, — ответил он, — я обращался к пифии и вот что она изрекла. Великого Небхепруру ожидает блестящая, во веки веков немеркнущая слава, сказочные богатства Почитающий богов щедро вознаграждается ими. Ты обретешь бессмертие в этом походе.

Тутанхамон обиженно посмотрел на советника — льстит или говорит действительно то, что слышал.

— Уважаемый Маи, ты же знаешь, как я далек от тщеславия, — грустно проговорил он. — Ты единственный, к кому я отношусь с глубокой симпатией. Не льсти мне.