Евгений Белянкин - Танец любви

Люди Махмуда спали крепким сном. После удачливого преодоления границы, они «хорошо подзаправились». И, как обычно, «подзаправившись», стали выяснять отношения. Такие выяснения нередко заканчивались драками и кровью… На этот раз все обошлось благополучно, не считая ножевой раны, которую получил молодой, наиболее задиристый контрабандист. Разорвав рубаху, ему перевязали рану, и он, успокоившись, теперь задорно похрапывал…

Появление пограничников было неожиданным. Захваченные врасплох, бандиты и не сопротивлялись…

Прапорщик Буткин и несколько солдат быстренько подняли их с глиняного пола. Прижав к стенке, обыскали на оружие и, собрав всю наркотическую отраву в мешок, отправили ее на заставу.

Люди Махмуда чего-то не понимали… Они стояли хмурые и опечаленные. После удачной ночи такой развязки никто не ожидал.

Махмуд был уверен, что удачливости ему не занимать. Несмотря на активность пограничников, поток наркоты и оружия шел своим чередом, и если и были потери в товаре и людях, то это его мало смущало: их бизнес, как нередко говорил он, требовал жертв.

На этот раз Карим приехал к нему не один, а с человеком, прибывшим с Кавказа. Обменявшись любезностями, как единоверцы, они сели в кружок на большом персидском ковре и, отпивая неторопливыми глотками чай, заговорили о деле.

— Пока была заваруха, — сказал человек с Кавказа, — нам страшно везло. Оружие требовалось всем. Его покупали за бешеные деньги. Теперь на оружие пошел спад.

— Это временно, — авторитетно заявил Карим.

Человек с Кавказа вежливо улыбнулся.

— Мы тоже так думает. Но я приехал сюда за тем, чтобы просить об увеличении потока наркоты… На Кавказе для нее сейчас как никогда сложилась благоприятная обстановка.

— Мы это сделаем. Мы умножим товар. Но прежде важно пресечь предательство. В наших рядах много случайных людей, которые ведут себя бесшабашно… А это влияет на кишлаки, которые под нашим контролем. Если дехкане открыто пойдут против нас, «серебряный караван» перестанет существовать. Ибо кишлаки перейдут на сторону пограничников. Мы сидим на острие ножа… Мы должны заигрывать и карать тех, кто нам мешает…

Сказав это, Махмуд встал с ковра и позвал Юсуфа.

Тот словно ждал и тихо, кошачьей походкой вошел в комнату.

— Вот что, Юсуф, тебе предстоит большая командировка. — Юсуф нагнул голову в знак признательности и продолжал внимательно слушать босса: — Ты поедешь с этим человеком на Кавказ. Много неувязок на пути «серебряного каравана». Их необходимо устранить, Юсуф.

Махмуд пригласил Юсуфа к общей компании, и тот, искоса взглянув на Карима, осторожно сел на ковер. Махмуд подал ему пиалу. Юсуф налил себе густого чаю. Прерванный разговор вошел в обычное русло…

Во дворе послышалась стрельба. Махмуд повернул голову, нахмурился:

— Разберись, Карим. Что там еще?

Карим быстро вышел. Но, вскоре вернувшись, озабоченно сказал, что воюет там какой-то дехканин из соседнего кишлака.

Махмуд встал и сказал, что он сам поговорит с ним. И Махмуд вышел во двор. Перед ним стоял длинный сухой мужчина с орлиным взглядом.

Махмуд сердито спросил:

— Почему кишлак отказался идти в «караван»?

Таджик в национальном полосатом халате выдержал гневный взгляд Махмуда.

— Твои люди ведут себя в кишлаке хуже шакалов. Чего же ты хочешь, Махмуд?

Махмуд постоял в раздумье.

— Карим, поезжай в кишлак. Поговори с людьми по-человечески. Перед всеми расстреляй любого «нашего», если он этого заслуживает. Слыхал, что сказал Махмуд?

Таджик усмехнулся.

— Ну это другое дело.

Махмуд вернулся к чаепитию.

— Юсуф, когда появятся хорошие отношения с пограничниками? Мы устали ждать «зеленого коридора».

— Много сложностей, — вяло оправдывался Юсуф. — С заставы офицер, на которого мы поставили, трудный орешек… Нужно время.

— У нас нет времени ждать, — нахмурился Махмуд. — Пойми это, Юсуф… У нас нет времени. Не верю, чтобы офицеры не любили девочек. Не верю, чтобы офицеры не любили деньги.

Юсуф смутился и посмотрел на кавказца. Тот щурился, так как лучи солнца били ему в глаза.

Махмуд удовлетворенно причмокнул.

— Мы ждем, Юсуф!

Димка Разин ждал этого дня все это время. Когда главный врач делал обход палат, он часто задавал один и тот же вопрос:

— А как там насчет выписки?

И всегда получал один и тот же ответ:

— Рановато, молодой человек, рановато.

Главный врач, маленький, кругленький, чем-то похожий на сказочного колобка, с узенькими рыжеватыми усиками, не любил смотреть в глаза больным — всегда шастал своим взглядом где-то поверху…