Евгений Белянкин - Танец любви

Карсавин оскалился.

— Что, не узнаешь?

Костя Шариков мог бы узнать Карсавина с завязанными глазами только по голосу — зычному и напористому.

— Ну что, миротворец, здесь делаешь?

— Умиротворяю, — усмехнулся Шариков и отложил в сторону книгу.

Загорелый, с обветренным лицом и облупленным носом, лейтенант Шариков был похож на облезлую собачонку. Шариков и здесь оставался неряшливым. Это сразу заметил Вербицкий: его образ достоин журналистского пера.

Они вышли на улицу. Шариков, еще не отошедший от неожиданной встречи, постепенно стал приходить в себя — осмелел.

— Здесь сложно. Что надо грузинам — не надо абхазцам. Что надо абхазцам — не надо грузинам. Вот и крутимся, как можем.

— Работенка не пыльная, а нервы мотает, — засмеялся Карсавин и показал на Вербицкого.

— Санек тебя прославит. Ему это раз плюнуть!

Шариков понимающе засмеялся. Тем временем к нему подбежал толстоватый солдат.

— Товарищ лейтенант, опять эта, ну, та самая грузинка…

Они прошли на КПП. Молодая, ядреная грузинка махала руками, горячо объясняя суть дела. Шариков внимательно выслушал женщину. Она, оказывается, второй или третий день представляла группу грузин, требующих, чтобы их вернули в родное село, но абхазцы не разрешали.

— Почему же нельзя? — удивился Вербицкий.

— У них нет разрешения абхазских властей, — заметил Шариков. — Мы пытались что-то сделать, но пока безрезультатно. У властей к ним есть претензии. Правда, многие вернулись самовольно, и здесь опять проблемы.

— А можно мне с ней поговорить? — спросил Вербицкий. — Я хотел бы знать поподробнее, что и как…

— Валяй, — согласился Шариков. — Грузинские беженцы — они вот здесь, — и Шариков провел рукой по горлу. — Пока политики договариваются, люди — неприкаяны, как бомжи.

Вербицкий легко сошелся с грузинкой. И вскоре забыл про Шарикова и Карсавина. Последний, к тому же, уезжал на Псоу к пограничникам.

На «Уазике» Шариков самолично отвез Карсавина до большой дороги, которая шла в сторону Сочи.

Карсавин был доволен.

— Костик! Ты в моих глазах вырос.

Вербицкий как истинный корреспондент дотошно допрашивал грузинку. Та охотно отвечала, возможно, еще и потому, что малый ей нравился.

Они частенько встречались глазами и притягательный огонек тянул их друг к другу. Пожалуй, эта была первая встреча после свадьбы, когда Саня подумал, что все разговорами не кончится. И вправду, грузинка предложила ему пройтись с ней. Они вышли на грузинскую сторону, где в небольшом домике выпили домашнего вина. Затем сидели на тахте, покрытой вышитым народным узором покрывалом. На веранде, с занавешенными от солнца окнами, было уютно и пахло горными травами.

Обнимая грузинку, Саня думал о Регине. Женившись, он так и не почувствовал вкус семейной жизни: может быть, они еще и не готовы к ней… Вот у сестры, там, как ему казалось, все добротно и весело. А у него? Чего-то не хватало, даже какой-то малости, но не хватало… Видимо, натура его легкомысленная…

Да и Регина какая-то холодноватая.

А вот грузинка обдавала жаром. От нее исходил запах, который просто дурманил его. Он чувствовал, как кружилась, все более мутнея, голова, словно он безрассудно пил густое, десертное вино…

Да, темперамент у нее жгучий! Одно ее прикосновение сладко лихорадило. Черт побери, такого наслаждения он не получал от девчонок, которых знал раньше. Не было в них раскованности, сексуальной свободы. Все как-то наполовину… И хочется, и колется, и мамка не велит!

Конечно, это скорее «болезнь» многих девчонок — закомплексованность. Вербицкий был уверен, что причина шла от социальных условий. Жесткая цензура на сексуальность, родившаяся в тридцатые годы, сделала свое неблагодарное дело: человек стал бояться выражать себя в сексе.

Нет, грузинка чертовски обворожительна, она горела и зажигала его… Она умела, умела, как опытная и познавшая любовница, и Саня впервые ощутил экзотический кайф.

Границу на Псоу местные как границу не принимали. Непонятливость эту Карсавин тоже понимал: все кругом ему казалось какой-то непонятной детской игрой взрослых дядей. Он помнил, как еще мальчишкой с матерью ездил в Гагры, помнил, как в электричке ходили пожилые мужчины, предлагая сладковатое вино «Псоу»… Многие пили его тут же из стаканчика, который продавец предварительно ополаскивал в мутной воде бидончика.

Карсавин посмотрел на дорожный указатель. «Веселое» — прочитал он. Ну, вот и добрались до Псоу…