Нгуги Тхионго - Пшеничное зерно. Распятый дьявол

Молодежь защищает богатства земли от заморских пришельцев

Звон копий и щитов

Голоса патриотов

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Иностранный говор

Голоса империалистов

Трубы, барабаны

Борьба против иностранных поработителей

Голоса патриотов

Рожки, трубы

Барабаны

Флейты

Колонизаторы беспорядочно отступают

Победные песни патриотов

Песни о Вайяки, Коиталеле, Me Китилили,

Гакуунджу…

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ

Иностранный говор, липкий от лицемерия

Барабаны

Флейты

Фортепьяно, орган

Церковное песнопение

народной Вооруженные

душой солдаты

Империалистический флаг

Борьба культур Людей берут в плен

Народ раздроблен

Революционная деятельность вне закона

Кое-кто из молодых людей сложил оружие — им нечем теперь сражаться

Голоса солдат-наемников

Кандальный звон

Народ закован

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ

Голоса рабства

Фортепьяно

Гитара

Саксофоны

Барабаны и трубы

Люди собирают чайный лист

Люди собирают кофейные бобы

Люди собирают хлопок

Люди жнут пшеницу

Голоса фабричных рабочих

ПЯТАЯ ЧАСТЬ

Голоса и звуки новой битвы

за спасение души народа

Рожки

Барабаны

Флейты

Голоса возрождения

Голоса наших героев

Голоса партизан

Голоса революции

Революционное единство рабочих и крестьян…

Гатуирия объясняет Вариинге, что символизируют отдельные части оратории, различные голоса и звуки; какие понадобятся инструменты для передачи накала борьбы за спасение народа от империалистического рабства; объясняет, почему африканскую музыку трудно записать при помощи нотной грамоты, применяемой в Европе.

Внезапно он замечает, что Вариинга его не слушает.

— В чем дело? — спрашивает Гатуирия.

— Ты упомянул рабочих и крестьян, я вспомнила Вангари, Мутури и… и…

— Того студента?

— Да, и его.

— Святая троица! — восклицает Гатуирия. — Рабочий, крестьянка, интеллигент…

— Ни на миг о них не забываю, — продолжает Вариинга, — в мельчайших подробностях вижу суд. Господи, поистине святые! Да разве можно их забыть?..

На суд пришли почти все жители Илморога, Зал забит до отказа. Публика разделилась на два лагеря. В одном — Кихаху ва Гатхика, Гитуту ва Гатаангуру, Ндитика ва Нгуунджи, Кимендери ва Канийанджи и многие другие участники бала Сатаны. В другом — рабочие, крестьяне, студенты, мелкие торговцы. Судья — европеец в кроваво-красной мантии. Судебный писарь ведет протокол и переводит прения сторон с английского на кикуйю.

На скамье подсудимых — Мутури, Вангари и бородатый студент. Их охраняют тюремные надзиратели и полисмены. Всем троим предъявлено обвинение в нарушении общественного порядка на территории Илморогского гольф-клуба, в результате чего семь человек погибло…

Гатуирию и Вариингу вызвали в полицейский участок Илморога и в ходе допроса предложили выступить на суде в качестве свидетелей обвинения. Оба отказались. Зато Гитуру, Кихаху и других жуликов уговаривать не пришлось. Показания давали также полисмены. Но основным свидетелем был Робин Мваура, владелец матату.

Он показал, что в субботу накануне конкурса к нему в матату сели два пассажира: Вангари и Мутури. Дело было в Найроби. С самого начала он якобы учуял, что они не внушают доверия. Вангари даже отказалась платить за проезд, кричала, что в Кении все теперь должно быть бесплатно.

Мутури явно состоял с Вангари в сговоре, он уплатил даже за ее проезд! Всю дорогу от Найроби до Илморога они трещали о единстве рабочих и крестьян, о том, что стране нужен коммунизм, за который агитируют студенты университета. Мваура своими ушами слышал, как Вангари грозилась сорвать праздник в пещере; она, мол, обманом заставит найробийскую и илморогскую полицию поверить в то, будто это сборище бандитов и грабителей. Мваура также слышал, как Мутури обещал привести рабочих и крестьян и устроить в пещере потасовку в отместку за то, что его уволили из строительной компании "Чемпион".