Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— Две анны [39] Анна — индийская монета, одна шестнадцатая рупии. .

— Две анны? Ты в своем уме? Да я за эти деньги куплю новые.

— Нет, господин, никто не продаст вам новые сандалии за две анны.

В результате сторговались за одну анну. Дукхи поскоблил подошву и нашел прорезь, в которую вставлялся ремешок. Грязь отваливалась от подошвы большими плоскими корками. Дукхи не заметил разницы между деревенской грязью и городской — обе выглядели и пахли одинаково.

Дукхи вставил ремешки в прорези и для надежности заново прошил. Перед тем, как надеть сандалии, мужчина подергал их руками. Затем сделал несколько пробных шагов, покрутил туда-сюда носками, удовлетворенно хмыкнул и расплатился.

За шесть часов Дукхи обслужил пять клиентов — пора было возвращаться домой. На заработанные деньги он купил немного муки, три луковицы, четыре картофелины, два острых зеленых перца — и пустился в обратный путь. Движение было не таким плотным, как утром. Дукхи долго шел, прежде чем его подсадили. До деревни он добрался поздно вечером. Рупа и дети ждали его с беспокойством.

Прошло уже несколько дней работы Дукхи в городе, когда его заметил шедший по улице Ашраф, его приятель.

— А я и не знал, что ты сапожничаешь по соседству, — удивился он.

Мусульманин Ашраф работал портным. Они с Дукхи были одного возраста, и в тех редких случаях, когда Дукхи мог себе позволить заказать что-то для Рупы или детей, он обращался к нему: портные-хинди не шили для неприкасаемых.

Узнав о бедах, приключившихся с Дукхи в деревне, Ашраф спросил:

— А ты не хочешь попробовать себя в чем-то новом? Где будут больше платить?

— Ты о чем?

— Пойдем со мной.

Дукхи собрал свои принадлежности и последовал за Ашрафом. Они перешли железнодорожные пути и оказались в другой части города, у склада лесоматериалов. Там Дукхи познакомился с дядей Ашрафа, владельцем склада.

С тех пор для него всегда находилась там работа — нагружать и разгружать грузовики или помогать с доставкой. Дукхи намного больше нравилось поднимать и переносить грузы, ходить во весь рост, как остальные, а не сидеть скрючившись на мостовой, глядя на чужие ноги. Да и запах сырого дерева был не в пример лучше вони от заношенной обуви.

Однажды утром по дороге на склад Дукхи обратил внимание на особенно интенсивное движение. Воловья упряжка тонула в облаках пыли. Вознице часто приходилось съезжать в сторону, а один раз большой автобус чуть не столкнул телегу в канаву.

— Что происходит? — спросил Дукхи у возницы. — Куда все едут? — Тот пожал плечами, стараясь вывернуть телегу на дорогу. Вол заупрямился, и мужчинам пришлось соскочить и помочь животному.

Городские улицы были увешаны транспарантами и флагами. Дукхи услышал, что ждут кого-то из лидеров Индийского национального конгресса. Он дошел до мастерской Ашрафа и все тому рассказал. Друзья решили присоединиться к толпе.

Лидеры начали говорить речи. Они приехали распространять послание Махатмы [40] Махатма — обычно это уважительное обращение в Индии к особо почитаемому за мудрость и праведность человеку, в данном случае имеется в виду Махатма Ганди (1869–1948). , где говорилось о борьбе за свободу, за справедливость.

«Мы долгое время были рабами в собственной стране. Наступила пора бороться за свободу. Для этой борьбы нам не нужны ни ружья, ни мечи. Мы обойдемся без брани и ненависти. Вооруженные правдой и ахимсой [41] Ахимса — принцип ненасилия в индийской философии. мы убедим англичан, что им пришло время уйти».

Толпа разразилась аплодисментами. Оратор продолжил: «Бесспорно, надо быть сильными, чтобы сбросить ярмо рабства. Никто не будет с этим спорить. И только истинно сильные люди используют в борьбе принципы правды и ненасилия. Но как стать сильными, если мы поражены болезнью? Сначала надо вылечить эту болезнь, разъедающую наше отечество.

Какую болезнь? — спросите вы. Братья и сестры, эта болезнь — само существование класса неприкасаемых, она лишает наших братьев достоинства и столетиями отравляет нас. Эту болезнь надо вытравить из нашего общества, наших сердец и сознания. Среди нас нет неприкасаемых — все мы дети одного бога. Вспомните слова Ганди: существование касты неприкасаемых отравляет индуизм, как капля мышьяка отравляет молоко».

Потом выступали другие ораторы, говорили о борьбе за свободу, о тех, кто томится в тюрьме за гражданское неповиновение, за отказ соблюдать несправедливые законы. Дукхи и Ашраф стояли до самого конца и слышали, как лидеры обратились к собравшимся с призывом изгнать кастовые предрассудки из своих мыслей, слов и действий: «Мы ездим с этим посланием по стране, призывая людей объединяться и выступать против порочной системы зла и нетерпимости».