Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

Для мальчиков, одному из которых было шесть, а другому — три, Дина стряпала отдельно — без специй. Однако Ксеркс и Зарир настаивали, чтоб им дали взрослую еду. Руби разрешила детям немного попробовать, но они не отставали и требовали еще, хотя во рту у них все горело.

— Ничего страшного, — сказала со смехом Дина. — Мороженое потушит огонь.

— А можно нам мороженого прямо сейчас? — хором запросили дети.

— Дядя Рустам должен за ним сходить, — сказала Дина. — У нас нет такого холодильника, как у вас. А пока попробуйте вот это, — и она сунула в маленькие ротики леденцы с ритуального подноса с гирляндами и кокосом.

Позже, когда Дина и Руби убирали со стола, Рустам сказал, что пора ехать в магазин «Кволити», где лучшее мороженое.

— Если не будет клубничного, какое брать — шоколадное или ванильное?

— Шоколадное, — сказал Ксеркс.

— Ланильное, — сказал Зарир, и все рассмеялись.

— Ланильное! — шутливо передразнил мальчика Рустам. — Всегда-то тебе надо перечить.

— Не пойму, от кого у него эта черта, — сказал Нусван. — Уж точно не от отца. — Все опять рассмеялись. А Нусван, воспользовавшись подходящей ситуацией, прибавил: — А что же вы, Рустам? Думаю, пора создавать настоящую семью. Три года — достаточный срок, чтоб пожить для себя.

Рустам только улыбнулся, не желая вступать в дискуссию. Он уже открыл дверь, чтобы уходить, но тут поднялся Нусван:

— Давай пойдем вместе.

— Нет, нет, отдыхай, ты же гость. Кроме того, пешком идти долго. А на велосипеде я сгоняю за десять минут.

Дина разложила чистые тарелки, ложечки для мороженого и поставила чайник.

— К приходу Рустама чай будет готов.

Прошло пятнадцать минут, а Рустама все не было.

— Куда он подевался? Чай уже заварился. Может, я налью вам уже?

— Нет, дождемся Рустама, — сказала Руби.

— Должно быть, в магазине очередь за мороженым, — предположил Нусван.

Дина вскипятила еще воды, чтобы распарить заварку. И вернулась к гостям с чайником под стеганым чехольчиком.

— Его нет уже сорок пять минут.

— Возможно, в первом магазине мороженого не оказалось, — успокоил сестру Нусван. — На клубничное большой спрос, оно всегда быстро заканчивается. Он мог пойти в другое место.

— Нет, он знает, что я буду волноваться.

— Рустам мог проколоть шину, — предположила Руби.

— Но и с проколотой шиной велосипед можно прикатить сюда за двадцать минут.

Дина вышла на веранду, надеясь увидеть подъезжающего мужа. Ей припомнились вечера, когда они расставались после концерта, и она с верхнего этажа автобуса провожала Рустама взглядом, пока его велосипед не растворялся во тьме.

Она улыбнулась от этого воспоминания, но тревога быстро стерла улыбку с ее лица.

— Пойду — постараюсь узнать, в чем дело.

— Давай лучше я, — предложил Нусван.

— Ты не знаешь, где магазин, и дорогу, по которой ездит Рустам. Вы можете разойтись.

В результате пошли оба. Видя, в каком напряжении Дина, Нусван все время повторял: «Вот увидишь, найдется какое-нибудь простое объяснение». Она кивала и ускоряла шаг. Нусван с трудом за ней поспевал.

Уже перевалило за девять, и на улицах было тихо. В конце улицы, у магазина, где продают мороженое, на тротуаре стояли люди. Подойдя ближе, Нусван и Дина заметили среди них полицейских.

— Интересно, что здесь происходит? — сказал Нусван, тщательно скрывая свое волнение.

Дина первая увидела велосипед.

— Это велосипед Рустама, — произнесла она чужим голосом, прозвучавшим непривычно для ее ушей.

— Ты уверена? — Ответ Нусвану не требовался. На искореженном велосипеде целым осталось только седло. Нусван протиснулся сквозь толпу к полицейским. В голове у Дины что-то взревело, слова полицейских еле слышались, как будто они находились далеко от нее.

— Чертов водитель, — говорил помощник инспектора. — Сбил на грузовике человека и удрал. А несчастному, видно, конец. Голова всмятку. Но скорая все-таки повезла его в больницу.

Бродячая собака жадно лакала подле велосипеда густую розовую жижу. «Значит, в магазине было мороженое», — тупо подумала Дина. Полицейский пнул ногой рыжую дворняжку. Она взвизгнула и отпрыгнула, но потом снова вернулась. Когда он опять ее пнул, собака отчаянно завизжала.

— Да прекратите же! Что она вам сделала? Пусть ест!

Удивленный полицейский только сказал: «Хорошо, мадам» — и отошел. Собака стала жадно, с хлюпаньем есть, поскуливая от удовольствия, и в то же время не отрывала глаз от ног полицейского.