Валентин Крючков - Когда в пути не один

— Ни пуха тебе. Да не расстраивайся особенно-то, — напутствовал Филиппов, отправляясь в свой кабинет.

Он не спеша открыл форточку, включил погромче радио и принялся определять порядок работы на день.

«Первое, — подумал он, — это, не откладывая, заказать по междугороднему каналу связи районы, в которых надои молока идут с минусом. Попросить председателей райгорисполкомов дать по этому поводу письменное объяснение на имя Славянова».

Сделав заказ, Владимир по другому телефону набрал номер командира авиаотряда Быкова. В ответ послышались частые гудки — значит, сам говорит с кем-то или ему звонит кто-то.

С Быковым отношения у Филиппова были дружеские: с ним не раз вместе готовили письма в правительство и Министерство гражданской авиации. И не однажды сиживали за дружеским столом в аэропорту, в зале для депутатов, когда провожали председателя облисполкома на сессию Верховного Совета или куда-либо еще. Как-то даже летели вместе до Минеральных Вод. Тогда Быков сам вел самолет, чтобы забрать возвращающегося из отпуска Славянова, который отдыхал в Ясноводске, в санатории «Горячие валуны», а Филиппов с больным желудком — у него был острый гастрит — направлялся в санаторий «Русь», что в Лисентуках. И в дальнейшем не раз приходилось звонить Быкову по «тройке»: то заказывать вертолет шефу для осмотра посевов, то выручать знакомых, нуждающихся в билетах на юг, из брони командира отряда — отказа никогда не слышал.

По памяти в третий раз набрав номер телефона командира авиаотряда, Владимир наконец услышал знакомый голос, поздоровался и назвал себя.

— Анатолий Прохорович, как жив-здоров? Хорошо? Хорошо и в Африке хорошо. Я что тебе звоню. Помню наш разговор. Ты хотел обуть и одеть своих женщин. И сам не прочь купить такой же костюм, как у меня. Финский. Все это можно приобрести в центральном универмаге. У Буравкова. Это коммерческий директор. Он ждет вас.

— Спасибо, Владимир Алексеевич, что не забыл. Я ваш должник. С меня причитается.

— При очередной встрече в зале для депутатов расплатишься, — успокоил летчика Филиппов.

— Согласен, — ответил Быков. — Есть ко мне вопросы?

— Есть. И вопрос, прямо скажем, не ординарный. — Владимир коротко изложил Быкову суть проблемы по промышленному приготовлению сена. Выяснив, какие документы нужны для приобретения списанной с самолета турбины, записал все и сказал, что подготовит их, но все же попросил заранее иметь в виду потребность в турбине и держать ее в запасе, если такое возможно.

— Даже и сомневаться не надо, Владимир Алексеевич, турбина без самолета не улетит. Считайте, она у вас есть. Больше того, учитывая, что она будет использоваться во благо развития сельского хозяйства области, мы рассмотрим возможность передачи ее хозяйству безвозмездно, как шефскую помощь, — закончил свою мысль Быков, моментально оценив ситуацию и представив, какой резонанс вызовет этот шаг его у Славянова.

— Родина вас не забудет, Анатолий Прохорович. И не сомневайтесь, Славянов тоже. — Владимир положил трубку.

Разговором с Быковым Филиппов остался доволен; теперь для практической реализации новшества Воробьева необходимо было подобрать лишь хозяйство. Вопросов здесь и особых сомнений у Владимира не было: два хозяйства Лувернинского района — «Мир» и «Идея Ильича». Для начала он выбрал «Мир», председателем которого работал Максим Витальевич Турарин, молодой, талантливый руководитель, сумевший поднять отстающее хозяйство на второе место в районе, уступающее по технико-экономическим показателям лишь колхозу «Идея Ильича», возглавляемому известным на всю страну Григорием Михайловичем Чагиным, депутатом Верховного Совета, имя которого гремело на весь Союз. Чагина ценил сам Генеральный секретарь ЦК КПСС, отец перестройки, приславший ему свою книгу.

В хозяйстве Турарина, как, впрочем, и Чагина, по заданию Славянова Владимир бывал не однажды для изучения опыта работы по достижению стабильно высоких результатов. Они подружились с Максимом Витальевичем и стали часто встречаться в областном центре, когда председатель приезжал с письмами к Славянову, которые несколько раз носил на подпись Филиппов. Это официально. Но общались они и в дружеской, непринужденной обстановке и с некоторых пор безоговорочно доверяли друг другу. Размышляя, кому же отдать предпочтение и включить в работу по проведению эксперимента непосредственно на месте, Филиппов выбрал Турарина. И вот почему: у Чагина славы уже и без того достаточно, а Турарин, пусть и уверенно, пока еще только подходил к ней, но уже крепко теснил именитого земляка. Если эксперимент получится — на коне будет Турарин, хотя, конечно, еще неизвестно: получится ли?