Валентин Крючков - На крутом переломе

Никанорову понравились мысли Осипова и, поблагодарив его, про себя отметил, что Осипова можно смело предлагать в члены завкома профсоюза вместо Лужбиной, а вслух предложил:

— Прошу, не стесняйтесь, кто еще желает высказать свои мнения.

— А у меня о молодежи разговор будет, — поднялся станочник пружинного цеха Липин, среднего роста, с гладко зачесанными назад седеющими волосами. — Дали мне ученика. Толковый парень, со средним образованием. Старался поделиться с ним всем, что сам знал. Получился вроде неплохой наладчик. Стал ученик работать с новым сменщиком. Заработок упал. Вижу, парень почему-то хмурый ходит. «Как дела?» — спрашиваю его при встрече. «Не буду, — говорит, — с ним работать. Одно мученье: приду на смену — заверяет, что все в порядке, а начну работать — станки наладки требуют. И вообще, ему бы с дубинкой за мамонтом бегать, а не на станке работать». Я к чему все это? А к тому, что нам, рабочим, особенно рабочим со стажем, надо думать не только о себе, но и о молодежи. Мы, старые производственники, повозимся, помучаемся, но опыт-то уже определенный имеется, поэтому пустим станок, дадим нужную цеху продукцию. И в заработке не пострадаем. А молодежь, что работает без году неделя? Не успеешь оглянуться, как уже не видишь новичка — уволился. Конечно, тут надо администрации и нам порезче быть со рвачами. Кудрин наш, на мой взгляд, тоже малость зазнался. А под крылышком у Ястребова его никто и никогда не трогал. Поэтому и стал он другим. Поверхностным, каким-то несерьезным. Пустомелей его зовут в цехе. И поделом. Он всегда: наобещает, а не сделает. Вот крышки, что на соляных ваннах. Они очень громоздки, а тепло не держат. Ванны у нас чистят раз в месяц. Вручную. Два человека со дна лопатами черпают окалину. Целый день черпают. А на Белорецком заводе очистка механизирована. И производится ежедневно. Надо и нам перенять этот опыт. Кудрину и вы говорили об этом. Однако до сих пор, кроме обещаний, ничего конкретного. Хотя для завода не плевое дело: такие ванны, а их больше, чем у нас, и в заготовительном имеются.

— Про крышки напомню Кудрину при первой же возможности, — успокоил рабочего Никаноров. — Обязательно.

Следующим, попросив разрешения сказать несколько слов, поднялся известный на заводе фрезеровщик Лукашин.

Выслушав его, Никаноров вспомнил, что видел Лукашина в президиуме собрания на заключении трудового договора, и портрет его в заводской галерее Почета. Спросил:

— Андрей Павлович, плашки вы делаете? Один?

— Да, я их делаю. Один.

— Это же непорядок. Давно говорил Яктагузову, что надо подумать о перспективе. Недооценивает. А все до поры до времени. Малейший сбой — и может получиться большой скандал. Кстати, — Никаноров посмотрел в глаза Лукашину, — и у вас, Андрей Павлович, личная просьба ко мне есть? Неужели и вы не устроены?

— Устроен, почему же, — вставая, отвечал Лукашин. — Но старость не за горами. Скоро пенсию оформлять начнут. А мы с женой вдвоем живем в так называемом финском домике. Тихо. Уютно.

— Участок есть при доме, — вставил реплику для пояснения зампредседателя завкома.

— Все верно, — согласился Лукашин. — И участок есть. И вода. АГВ недавно поставили. Но туалет во дворе. Ванны нет. А под старость хочется пожить, как люди. Ведь я на заводе около сорока лет. Комнатенку бы нам. Дом-то, честно говоря, великоват стал для двоих. А дети все поразлетелись. Своими семьями обзавелись. А дом у нас добротный. Ухоженный. Желающие в него, поди, найдутся.

— Спасибо, Андрей Павлович, за труд и откровенность. Мы подумаем о вашей просьбе. Самым серьезным образом. Не волнуйтесь.

Выговорились все, кто пожелал, высказали немало интересных наблюдений, оценок и предложений, и Никаноров, старательно их записав в свой любимый блокнот, большой, в кожаном переплете, был доволен. И вдруг, — вот тебе на! — вопрос, который, казалось, уже и не возникнет, особенно после того вступления, которое Никаноров сделал еще в начале беседы, — вопрос снова грянул как гром среди ясного неба.

— А все-таки, Тимофей Александрович, что планируется на заводе по улучшению жилищных и других социальных условий? Ведь мы в цеха вернемся, а люди спросят: есть ли у нас перспектива улучшить свой быт?

«А что им отвечать? — в напряжении думал Никаноров. — Скажу, что есть на самом деле». И неторопливо начал:

— У меня по жилью был разговор с министром. Он обещал увеличить средства. Письмо мы ему отправили. Далее. Сами, хозспособом, мы сформировали комплексную бригаду строителей, будем строить детсад-ясли, новый профилакторий на сто мест. В год в нем будет отдыхать по тысяче человек. Предстоит большая работа в пионерском лагере. Подремонтируем его и сделаем в нем бассейн. Этот самый бассейн на днях уже купили. В нем четыре дорожки по двадцать пять метров. Строители говорят, что за месяц смонтируют. Намечаем капитальный ремонт туристической базы, где число домиков для семейных увеличим, и одноместных комнат побольше построим. Оснастим базу новым оборудованием заменим мебель. Вся эта программа на предстоящую пятилетку будет определена в конце года.