Дмитрий Вишневский - Рассказы о большом мире

- О`кей, я сейчас скажу ей, – кивнув, сказал охранник.

- Кому «ей»? – не понял я. – Что «скажете»?

- Маше, официантке. Чтобы повторила. Сейчас она вам всё принесёт, не переживайте.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и ушёл.

- Довольны? – поинтересовался коротышка с отвратительной слюнявой улыбочкой. – Кстати, драться со мной не нужно, я не переношу насилия в свой адрес.

Он расхохотался, словно сказал что-то смешное.

- Ладно, – устало произнёс я, – Что вы от меня хотите?

- Вот это другой разговор, – произнёс коротышка, попыхивая сигаретой. – Так вы согласны на сделку? Или сначала доказательства?

- Второе.

Пускай облажается и отцепится от меня, наконец.

К столику с подносом на вытянутой ладони подошла дородная официантка Маша, обладательница засаленого и, наверняка, дурно пахнущего, фартука. Составив на стол бокал «Отвёртки», с невозмутимым видом удалилась.

Коротышка раздавил сигарету в пепельнице, провёл ладошкой по лысине и сказал:

- Выберите местность.

- Не понял.

- Лес, горы, море, озёра, ох, не знаю, пустыню, если хотите, степь, прерию, льды. Любую.

- Ну, лес.

В то же мгновение бар исчез. Столик располагался посреди изумрудной поляны, вместо потолка над головой синело безоблачное небо, тихая джазовая мелодия превратилась в птичьи голоса, а затхлый прокуренный воздух сменился свежей прохладой. Я невольно поморгал, щурясь от солнечного света.

- Вуаля, – раскинув руки в стороны, сказал коротышка.

- Неплохо, – оценил я и поджал губы.

- Вон там, за дубравой, речушка, – не поворачивая головы, он показал большим пальцем себе за спину. – Если желаете – можете искупаться, водичка приятная, чистая, двадцать четыре градуса по Цельсию. Это я к тому, что всё вполне себе настоящее.

- Нет, спасибо, я достаточно удивлён, – сказал я, сглотнув.

В момент мы снова оказались в баре.

- Как вы понимаете, я не благотворитель. У всего есть своя цена.

Я покачал головой.

- У меня нет денег. Последнее пропил.

- Мне не нужны ваши деньги.

- А что вам нужно? Моя душа? – усмехнувшись, спросил я.

Коротышка ничего не ответил, лишь снова расхохотался, тряся щёчками.

- Ну, так что, – спросил он, успокоившись, – Хотите стать счастливым? Прямо сейчас?

- Послушайте, – со вздохом сказал я, – Уж не знаю, с чего вы подошли ко мне, но могу сказать точно, что я не верю в подобную чушь. Если вы что-то продаёте, повторяю – у меня закончились деньги…

- Нет-нет, – поспешно перебил он, – Это не я продаю, не я. Я наоборот – предлагаю. Кстати...

Коротышка хищно схватил бокал с «отвёткой» и залпом выпил. После чего заявил:

- Плата за доказательства.

- Послушайте…

- Господин Смычков Алексей Иванович, послушайте-ка лучше вы меня, – перебил меня коротышка, – А то я так понимаю, что пока недостаточно убедителен.

Мда. Я мог поклясться, что видел его впервые в жизни. Я откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

- Слушаю.

- Понимаете, я иногда помогаю людям. Но не просто так. Мне-то вы не молитесь, выпрашивая подарки ко Дню Рождения, лояльность боссов и скидки на костюмчики, нет, я сам инициатор. Ну, просто я значительно честнее и добрее вашего этого... Ну да неважно. В общем, я вот заинтересовался вашим бедственным положением и посочувствовал вам. Ну как же – неоценённый художник, талантливый портретист, вынужденный торговать картинами на Арбате, стоять там, в холод и дождь, наблюдая, как зеваки тычут пальцами в полотна, а после уходят, так ничего и не купив. Бедняжка, право слово. А с женщиной вашей какая вышла оказия! Ах, ах! Конечно, – вы просто ничего не могли ей предложить, кроме любви в шалашике, само собой разумеется, а она, узнав правду о вашем положении, предпочла уйти к продюсеру, клипмейкеру и просто заносчивому мерзавцу, который наверняка выкинет её на улицу, когда она ему надоест, не так ли? Зачем ей бедный художник, считающий каждую монету? Вы же не мужчина в её понимании. Так, приключение, очередной красивый романчик в её богатой биографии, не более того. Конечно, я мог бы поинтересоваться у вас, зачем вы истратили все свои сбережения на эту бездарную смазливую актриску, но уверяю, я знаю ответ. Ботва-морковь. Это так трогательно, я очень переживал за вас. И, – он сделал многозначительную паузу, – в конце концов, решил вам помочь. Из чувства благородства и уважения к гению русского изобразительного искусства. Кстати, знаете такую песню: «Миллион, миллион, миллион алых ро-о-оз, из окна, из окна, из окна видишь ты-ы», – пел он довольно сносно, – Так вот, это ну прям про вас.