Григорий Луч - И мы солдаты...

Петр молча подкладывал дрова в печку, на старика не смотрел. Не хотелось ему сейчас с ним разговаривать.

Дед Трахвин подсел к печке.

— Так-то вот, браток Петр. Есть бог. Нельзя его забывать. На-ка вот, специально купил, — он вытащил из-за пазухи икону и протянул хозяину. — Сделай полочку и поставь на место. И придет в семью счастье, придет, вот увидишь. Обязательно придет. Разве можно без иконы?..

Петр зажег лучину: сухая, она загорелась быстро и ярко. Пламя осветило комнату и икону в руке Трахвина.

Петр посмотрел на икону, перевел взгляд на старика и вдруг выпрямился, глаза его налились яростью: вспомнил, как Трахвин положил монету в стакан с пивом и напоил ребенка.

— Хватит! Вон из моего дома! Никакой иконы мне не надо.

— Петр, браток, ты что, больной? Бог не простит, — отступил назад Трахвин.

Петр понизил голос:

— Простите, дядя Трахвин. Я не хотел вас обидеть. Но в дальнейшем в моем доме о боге не говорите. Я уже испытал божью помощь.

— Так бы сразу и сказал… — забормотал старик, продолжая пятиться к двери.

— Не поняли вы меня, — сказал хозяин. — Мы — разные люди. У нас разная вера. От вашей веры в моем доме случилась беда. Вы принесли весь этот угар. Конечно, я и сам виноват… Но в дальнейшем этого не будет. Поняли меня?

Трахвин молчал. Спиной толкнул дверь — она открылась. Он споткнулся на пороге и растянулся в сенях на полу. Икона вылетела из его рук и покатилась по ступенькам крыльца.

Петр подошел к старику, помог подняться на ноги.

— Не ушиблись, дядя Трахвин?

Трахвин ничего не ответил, охая, вышел во двор, взял испачканную икону и засеменил по улице. Бормотал со злостью:

— Бог не простит тебе этого, Петр. Не простит.

После уроков все остались в классе, на собрание.

— Сегодня мы не будем выбирать президиум, не будем вести протокол. Просто поговорим о том, что нас всех волнует, — сказала вожатая Нина Ивановна. — Сами знаете, у нас в деревне еще имеются верующие в бога. Но последнее время, ребята, появились у нас верующие не только старики да старухи… Все уже, наверное, знаете историю с крещением детей. Знаете, что детей едва спасли — один крест проглотил, другой воспалением легких заболел. У многих из вас дедушки и бабушки — темные неграмотные люди. Родились они до революции, жизнь прожили трудную: бесправие, нищета — вот их удел.

Царскому правительству выгодно было держать чувашскую, да и не только чувашскую, а вообще деревню в полном подчинении царю и богу. Бог, мол, справедлив, все на земле правильно: бедняку положена работа до изнеможения, да нищета, да поклоны в церкви.

Ваш долг, ребята, не только в том, чтобы уберечься от вредного влияния самим, но и других уберечь. Нам помогут наши учителя и те старые люди, которые перестали верить в бога. Литература есть, достанем фильмоскопы. Только тогда мы сможем убедительно разговаривать с верующими.

— Нина Ивановна, знаете, летом мы видели в лесу черта, — неожиданно сказал Палля. — И теперь боимся туда ходить.

— Не знаю, кто вас напугал в лесу. Никакого черта там, конечно, не было, — засмеялась вожатая.

Класс загудел.

— Я сам слышал, как он нас к светлой березе посылал! — возразил кто-то.

— Черт, а молиться заставляет!

— Может, это не черт, а… — тихо сказал Петрусь, но ребята перебили его, закричали, заспорили.

Вожатая подняла руку:

— Давайте сходим вместе!

На том и порешили. После собрания Вася легонько ткнул Петруся кулаком в плечо:

— Молодец, Петрусь. Я видел, как ты веревку на шее разорвал. Попрощался с крестом? Давно надо было его выбросить.

— Я только спрятал, чтобы… вожатая не заметила. А бог… Я не знаю, есть ли он или… — неожиданно приглушенным шепотом сказал Петрусь.

Вася шел домой радостный, весело посвистывая. Настроение было хорошее. А то как же: ведь вожатая сразу сказала, что никакого черта там, в лесу, не было и быть не могло! Значит, он прав. Огорчало только одно — последние слова Петруся…

Во дворе мальчика встретил верный Камбур, радостно тявкнул и запрыгал вокруг, заглядывая в глаза. Так он делает, когда хочет что-то сказать. Это Вася точно знает.

— Ну что, что, Камбур? Проголодался? Подожди. Сейчас принесу тебе что-нибудь вкусненькое.

Но Камбур не замолчал, как обычно, и не уставился на него выжидательно своими умными глазами, а продолжал прыгать и даже подскуливать. На этот раз Вася так и не понял друга.

— Мама! Камбур… — Он распахнул дверь избы и замер на пороге.