Ким Ёнха - Никто не узнает…

«Вы можете получить кредит в нашем банке, даже имея низкий кредитный рейтинг».

Донгю с угрюмым видом прочитал рекламу. Она показалась ему смешной. Но его подташнивало. Лифт повёз их на первый этаж. Выйдя из подъезда, они медленно двинулись в сторону ресторана. Дети во дворе по-прежнему галдели, устроив гонки на роликовых коньках.

«Олери-колери, Олери-колери! Попробуй догони!» — кричал мальчишка, улепётывая со всех ног. Казалось, ему важнее прокричать эти слова, чем убежать.

— Как странно. До сих пор дети кричат во дворах так же, как когда-то кричали мы. Олери-колери!

Последние слова Хесон произнесла, как маленькая девочка.

— Точно! Я даже слышал, как детишки поют старую песенку: «Жаба, жаба, отдай нам новый дом, а мы тебе старый дадим».

Они стояли там, где начинаются магазины и рестораны, обвешанные светящейся неоновой рекламой.

— Давай выпьем пива с жареной курицей?

— Хорошо.

Они сели за столик на улице около бара, где подавали курицу. Хозяин бара, лет сорока на вид, с запущенными волосами, в дешёвой одежде, подошёл, чтобы принять заказ.

— Нам, пожалуйста, курицу и пиво. Да, две кружки пива. И квашеной редьки побольше.

— Вы курицу будете есть здесь?

— Что?

— Курицу съедите здесь или вам домой?

— Здесь.

Донгю был не в настроении и отвечал, уставившись на противоположную сторону тротуара.

— Вам пожарить целую курицу?

— Да! Что вам непонятно?

Донгю раздражали вопросы хозяина. Хесон делала ему знаки, чтобы он был сдержанней. Хозяин молча удалился в помещение бара, было видно, как он ворчит на кухне. Женщина рядом с ним, видимо жена, бросила недовольный взгляд в сторону строптивых клиентов. Вскоре хозяин принёс курицу в коричневой корочке, с которой капало масло, и две кружки пива.

— Я больше не буду покупать «Митс», — вдруг сказала Хесон.

— Ты права. А мороженое действительно пахло бензином. Что делать? Придётся покупать мороженое «Вместе» в бумажных коробках.

«С мамой вместе, с папой вместе…» — пропел Донгю песенку из рекламного ролика.

— Давай есть. Забудь всё, что случилось.

Донгю указал глазами на дымящуюся курицу. Хесон вилкой подцепила кусок.

— Говорят, что масло в ресторанах используют не по одному разу. Это вредно. Образуются канцерогены.

— Если каждый раз думать о том, что ешь, будешь ходить голодным. Ешь!

Донгю выбрал куриную ножку, откусил и запил пивом. Хесон больше любила белое мясо, поэтому ела грудку. Неподалёку на асфальте сидел чёрный пудель со свалявшейся шерстью и смотрел на них грустными глазами. Они откусывали большие куски и жадно запивали их пивом. Сначала им казалось, что у них нет аппетита, но, видно, они ошибались. Они буквально накинулись на курицу с пивом!

«Это история разврата».

Так было написано на афише фильма, который он решил посмотреть, просто чтобы убить время. Чхо заинтересовало название. Фраза звучала не совсем гладко, видимо это была вина переводчика, но от этого становилась ещё более привлекательной. Он повторил её про себя несколько раз, глядя на афишу: «Это история разврата. Это история разврата…»

Пахло попкорном. В тёмном углу зала он заметил компанию с большими пакетами воздушной кукурузы. В этой компании все были толстые, и любой бы, глядя на них, подумал об ожирении — враге здоровья. Старайтесь употреблять меньше углеводов и жиров и больше двигаться! В другом конце зала сидела другая компания, всем своим видом упрекающая тех, жующих попкорн, вызывая у последних чувство вины. Девушки во второй компании с упругими попками, утянутыми джинсами, груди вздыблены бюстгальтерами последней модели, а молодые люди с аккуратными причёсками. Они сидели, постукивая носками модных туфель по мраморному полу кинотеатра. До начала фильма оставалось двадцать минут. Все эти двадцать минут всем нам придётся бесконечно читать эту фразу на афише: «Это история разврата». И некоторые из нас будут мечтать о дешёвой гостинице с пахнущим хлоркой бельём и о том, с кем придут туда заняться любовью, думая при этом: «А не являюсь ли я орудием разврата?», или что они так наивны, что влюблены в развратника, даже не догадываясь об этом. Что это? Трагедия или комедия?

В выходные в универмагах суетливо, как в приграничном городке. Толпятся люди, плачут потерявшиеся дети, карманники охотятся за лёгкой добычей. Сотрудники универмагов напряжены больше, чем в будни, их глаза болят от химических испарений бесчисленных упаковок. Пока все испытывают неудобства в универмаге, где идёт распродажа в выходной, одному человеку весело. Его зовут Чхо. Напевая, он бродит между отделами. Он в сером костюме, итальянский галстук аккуратно завязан модным узлом, и он выглядит высокооплачиваемым сотрудником крупной компании или шофёром большого босса. У него обычное лицо, дорогая одежда, и он никуда не спешит. Ким в белом халате из отдела «Клиник» приветливо кивает ему. Он улыбается ей в ответ. Девушке всего двадцать лет, в прошлом году она окончила коммерческую школу, и косметическая фирма — её первая работа. Знакомые ей говорили, что её место в модельном бизнесе, у неё длинные красивые ноги, но она устроилась сюда, потому что хочет иметь стабильный заработок. Её долги по кредитным картам в прошлом месяце составили больше десяти миллионов вон. Зарплата продавца косметики не такая большая, и, хотя Ким пользуется кредитными картами семи банков, денег расплатиться с долгами не хватает. У неё маленькая машина, но брелок на ключах фирмы «Гуччи», она живёт на цокольном этаже, но ходит в костюме «Прада». Наверное, она надолго не задержится в универмаге и скоро покинет его, чтобы уйти в мир, где её ноги оценят по достоинству. Может быть, там она будет получать больше. Чхо улыбается. Его глаза тщательно осматривают каждый предмет в магазине.