Жан-Клод Мурлева - Старые друзья

Летнее тепло оголяло девичьи руки, плечи и коленки, а иногда – и ножки: то с помощью ветра, то по инициативе их владелицы, если она, присаживаясь, их скрещивала, и эта картина возбуждала нас в наши шестнадцать-семнадцать лет гораздо сильнее, нежели избрание Жоржа Помпиду президентом республики. Шоколадная кожа Мары, прикрытая легкими одежками зеленого или ярко-желтого цвета, напомнила мне, что я потерял право до нее дотрагиваться, и осознание этой утраты едва не заставило меня снова отправиться на тот мост и на сей раз окончательно и бесповоротно с него прыгнуть. Каждое утро я чмокал ее в щеку, понимая, что больше не могу спуститься на пару сантиметров и коснуться губами ее губ, и это было для меня настоящей пыткой.

Как-то в воскресенье мы с Жаном отправились автостопом в Клермон. Мы долго бродили по улицам под нещадно палившим солнцем, в грязной забегаловке позади вокзала съели по кошмарному сэндвичу, а с наступлением темноты оказались на печально известной улочке, которая и была целью нашей экспедиции, хотя ни он, ни я вслух об этом не заикались. Время нашего возвращения давно миновало, и мы позвонили домой, чтобы предупредить родных, что задержимся. Мой отец жутко разозлился, что случалось с ним редко, и сказал, что приедет за нами на грузовике.

– Где вы? Посмотри, как называется улица! Я выезжаю!

– Не надо, пап. Мы сами доберемся.

Не мог же я сказать ему: «Да, папа, мы стоим на улице Шеваль-Блан, неподалеку от вокзала. Знаешь ее?» И он ответил бы мне: «Ну конечно, знаю. Я сам там бывал, когда служил в армии. А та рыженькая со стеклянным глазом у них все еще работает?» – «Работает, еще как! Она шлет тебе привет и говорит, что в память о ваших встречах сделает мне скидку».

Женщин там было две – и нас тоже было двое, так что мы решили, что это знак судьбы. Сначала мы прошли мимо них, похожие на тех, кем, в сущности, и были, – парой здоровенных сопляков, июньским воскресным вечером робко косящихся на двух усталых профессионалок. Первая – на вид лет сорока – сказала:

– Пошли со мной, мальчики? Со мной не соскучитесь, обещаю!

Мы молчали, и тогда вступила вторая, блондинка чуть постарше первой:

– Можно сразу вдвоем. В компании веселее.

Добредя до угла улицы, мы пришли к согласию, решив, что должны попробовать – просто ради эксперимента. Но, разумеется, не сразу вдвоем – об этом не могло идти и речи.

– Тебе какая больше нравится?

– Темненькая. Как, думаю, и тебе.

– Ну да, она намного лучше. Подбросим монетку.

Мне досталась темненькая. Расставаясь, мы договорились, что будем запоминать все детали происходящего, чтобы потом обменяться впечатлениями. Что лишний раз подтверждало единство наших намерений: нас в первую очередь волновало расширение нашего культурного горизонта. А вы что подумали?

Четверть часа спустя я уже сидел в той самой забегаловке, где днем нас накормили отвратными сэн двичами.

– А второй где? – спросил хозяин заведения.

«Так я тебе и сказал», – вздрогнул я про себя и заказал пепси с большим стаканом воды, потому что умирал от жажды. Примерно через полчаса в дверях возникла сияющая физиономия Жана.

– Черт, где ты пропадал?

– Ну, я не торопился…

– Да? А я наоборот. Она не разрешила себя целовать и даже гладить – только за дополнительную плату. А твоя?

– Ну, как тебе сказать… Но, говорю же, я не стал торопиться.

– И правильно сделал. Молодец.

На самом деле «эксперимент» показался мне омерзительным, и я не раз вспомнил Польку с ее неподдельным желанием. Мне было жалко двадцати франков, составлявших половину моего месячного запаса карманных денег и так бездарно потраченных на сомнительное удовольствие. В тот день я дал себе клятву никогда не заниматься этим с женщиной, не испытывающей ко мне искреннего влечения. Кроме того, мне было досадно видеть, как доволен Жан: его хватило на целых полчаса, а меня – всего на десять минут. Я чувствовал себя униженным – ровно до того момента, когда (мы в полной тьме стояли на обочине шоссе в надежде поймать попутку) он сделал мне признание:

– Она сказала, что сперва сама меня помоет, и… Короче, все кончилось раньше, чем началось. Ее это очень развеселило – в отличие от меня. Но она оказалась довольно симпатичная и предложила – за небольшую дополнительную плату – подождать, пока я снова не буду в форме. Мы поболтали. Она рассказала, что у нее есть собака, которая обожает шоколад.

– Сколько она с тебя взяла?

– Она сказала, что обожает Италию, потому что там самое вкусное мороженое. Во Франции такого нет…