Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

– И я там был, и забирал пенсию вместе с Брианом в тот день, когда он умер.

“Недолог век страховщика”, – сказал я тогда.

“Вот и он ушел в лучший мир, пустобрех, – сказал Бриан. – И если его возьмут Наверх, он будет приставать к Всевышнему с рассказами про всяческие происшествия, что случились много лет назад, и пытаться застраховать Его проперти [120] Проперти – собственность ( искаж. англ. ). , святых и ангелов, от козней Всенижнего. А если Всенижний его заберет, страховщик будет сводить его с ума и убеждать застраховать хоть несколько углей от водопроводов Всевышнего. И оба они не найдут ничего лучше, чем провернуть с этим нахрапистым балаболом ту же шутку, что и Томас Внутрях: каждый раз, когда ему не хотелось, чтобы скот Нель пасся на его клочке земли, он отгонял его к Катрине, а скот Катрины – к Нель…”

– А ты слыхал, что он сказал, когда скончался Придорожник: “Честное слово, мужики, святому Петру теперь стоит внимательнее смотреть за своими ключами. Иначе этот его новый жилец улизнет вместе с ними…”

– Ой, да что может быть лучше того, что Бриан сказал Томасу Внутряху, когда померла Катрина:

“Томас, ангел мой пресветлый, – сказал он. – Само собой, и тебя, и Нель, и Баб, и дочь Норы Шонинь будут все время зазывать в небесную кузницу, чтоб подлатать вам крылья. Оно, конечно, если Господь Бог дозволит вам находиться на одном насесте с ней. А у меня, я бы сказал, шанс получить даже одно крыло совсем невелик, поскольку Катрина недостаточно высокого мнения о моей валуэйшон [121] Валуэйшон – оценочная стоимость ( искаж. англ. ). . Но, Богом клянусь, Томас, голубчик ты мой нежный, у тебя вообще не будет трудностей, как что-то сломается, если мне достанется норка под камушком рядом с ней”.

– Божечки! Бриан, зудила, ко мне все ближе! Не попусти, Господи! Ой, что же мне делать-то теперь?..

– Вот что Почтмейстерша сказала о моей смерти: у нее рук не хватило открыть ни единого письма в эти дни, столько было телеграмм…

– А о моей смерти было в газете…

– А о моей смерти было в двух газетах…

– Вот послушайте заметку в “Репортере” о моей смерти:

“Он происходил из старого и очень известного в этих местах рода. Играл важную роль в национальном движении. Был близким другом Эмона де Валеры…”

– А вот заметка, которая была в “Ирландце” обо мне:

“Его семья пользовалась большим уважением в округе. Еще мальчиком он вступил в Ирландские Фении [122] Ирландские Фении – здесь : молодежная националистическая организация, названная в память о дружине легендарных ирландских воинов. , а позднее – в Ирландские Добровольцы. Он был близким другом Артура Гриффита…”

– …А еще Колли рассказал на твоих поминках сказку про курочку, что снесла яйцо в навозной куче.

– Ты врун! Тоже мне история, чтобы рассказывать ее на приличных поминках!..

– Будто я ее там не слышал!..

– Ты врун! Ничего ты не слышал…

– …А что за свара на твоих поминках! Всей свары – два старых пенсионера!

– Один из них глухой, как Томас Внутрях, – когда Катрина просила его поехать вместе с ней к Манусу Законнику поговорить насчет земли.

– Ну да – и ни одной посудины в доме не было, не наполненной святой водой.

– У меня была свара на поминках…

– Ну да, была. Томас Внутрях ее затеял, когда сказал Бриану Старшему: “Ты уже столько “парного молока” от Эмона с Верхнего Луга вылакал с тех пор, как пришел, Томас, что уж можно масло сбить”.

– На моих поминках было два бочонка…

– А на моих три…

– Точно, Катрина, на твоих поминках – три. Вот истинная правда, Катрина: целых три больших, солидных, и еще пара рюмочек волшебной водицы от Эмона с Верхнего Луга… Я сам хоть и старик, но сумел одолеть двенадцать кружек этого. Клянусь душой, Катрина, я бы и мечтать не стал столько выпить, кабы знал, что у меня слабое сердце. Сказал себе, Катрина, как только увидал эти реки портера: “Лучше было бы купить жеребчика, чем надираться с этими развеселыми харями…”

– Рожа кислая!..

– Вот там такие все и были. Кто-то начал путаться у всех под ногами. Пядар, сын Нель, упал на кровать, где тебя положили, Катрина. С его-то раненой ногой мог бы и не резвиться.

– Вот ведь грязный дармоед!

– Все бы ничего – пока сын Бридь Терри и сын Кити не принялись колошматить друг друга и не разломали раундтайбл , прежде чем их растащили…

– Божечки!..

– Я взялся их разнимать. Вот честное слово, кабы я знал, что у меня сердце…