Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

– Старшая дочка Патрика – Майринь…

– Да-да, Майринь. Монашки откуда-то там хотят взять ее к себе, чтобы потом сделать из нее учительницу. Только ей надо будет еще немного подучиться…

– Майринь собирается стать школьной учительницей. Храни ее Бог. Ее всегда тянуло к книгам. То-то Нель облезнет…

– Наш единый кандидат на этих выборах…

– Сохрани нас, животворящий крест Господень! Только не говори мне, что у вас здесь тоже выборы, Катрина. У нас наверху недавно уже были.

– И как проголосовали наши земляки?

– У меня немного закололо в боку. Сердце…

– Ну ты погляди, опять свое завел! Слушай меня. Как наши земляки проголосовали?

– По-старому. Как же еще? Все в деревне проголосовали по-старому. Кроме семьи Нель. У нее в доме все проголосовали за тех, других…

– Не дай ей Господь благоденствия, заразе. Переметнулась. Всегда была предательницей…

– Говорят, та, другая партия пообещала ей новую дорогу прямо к дому. Да и правда, у нее теперь забот немного. Прямо молодеет. Никогда ее не видел такой свежей, как в день, когда тебя хоронили, Катрина…

– Пропади ты пропадом, сморчок старый! Вот никто из твоего рода ни разу слова доброго не умел сказать. Ни разу… Давай, проваливай. И вообще это не твоя могила… Погост с ног на голову встанет, если таких, как ты, начнут хоронить со мной в одной могиле. Пошел вон, на свой Участок За Полгинеи. Там тебе самое место. Гляди, сколько алтарных денег насобирали на мои похороны. Гляди, какой почет мне священник оказал. Твой гроб никогда не стоил ни на единый пенни больше пяти фунтов. Проваливай. Сам проваливай и сердце свое старое прихвати. Нахал какой. Никто из вас и слова доброго не умел сказать. Проваливай отсюда навсегда!

… Десять жалких фунтиков – вот и все мои алтарные деньги. После всего, что я пожертвовала на алтарь каждому старому бездельнику по всей стране. Никому на свете, ни живому ни мертвому, не стоит делать добра. Не пришли на мои похороны ни люди с Холмов, ни из Пастушьей Долины, ни из Озерной Рощи. И, уж конечно, не пришел Штифан Златоуст, трепло такое. Ну ничего, им когда-нибудь аукнется, попадут они сюда…

Но как же все они могли прийти на мои похороны, если эта гадина Нель свила гнездо в ушах у Патрика и нашептывала никого не извещать о моей смерти. Да еще и обряжала меня, и выпивку раздавала на моих похоронах. Воспользовалась тем, что меня нет в живых, вот и управилась по-своему. Мертвец-то ничего уже не может поделать…

Ну и ладно, что Кать Меньшая и Бидь Сорха не явились, им это еще боком выйдет. Ничуть не удивлюсь, если это Нель напела им в уши заранее, чтобы те больше ни ногой к нам в дом. Ведь наверняка так и сделала, зараза. А всякая, кто скажет, что я не отложила себе заранее чистого похоронного облачения… Пусть вперед всех прочих на кладбище и явится!..

А Баб послала Патрику пять фунтов. Ему и столько хорошее подспорье. Это задобрит дочь Норы Шонинь, и теперь она уже не сможет сказать, что одна-единственная истратилась на мой крест. Неплохой знак и то, что Баб нам писала… Если б только я могла прожить еще несколько лет и спровадить Нель в могилу прежде себя…

А то, что Майринь собирается стать школьной учительницей, это замечательно. Нель и Мэг, дочь Бриана Старшего, просто с ума сойдут: в нашем доме будет теперь учительница, а в их-то нет. Надеюсь, учительницы зарабатывают большие деньги. Я-то постоянно про такое слышала. Надо мне будет спросить у Старого Учителя, сколько зарабатывала его жена. Кто знает, может, у Майринь получилось бы учить в нашей школе, если, скажем, жена Старого Учителя уедет или с ней еще что случится. То-то мы отыграемся на Нель. Майринь будет приходить поутру в церковь каждое воскресенье в шляпе, с парой перчаток, с зонтиком, а под мышкой у ней Преер-бук [57] Преер-бук – молитвенник ( искаж. англ. ). размером с корзинку для торфа. Станет подниматься на галерею вместе с Сестрой Священника и играть на фортепьяно. Вот тогда-то Нель и Мэг, дочь Бриана Старшего, пусть себе зубы до корней сотрут от зависти, если, конечно, еще будут среди живых. Хотя, говорят, это от священника зависит, кого назначат учительницей. Если и так, то даже не знаю, что сказать. Больно уж Нель с ним дружна… Да только кто знает, может, он вскоре уедет или уйдет в мир иной…

И эта бестолочь, Патрикова жена, до сих пор хворает. Просто удивительно, что она еще не померла. Но после следующих-то родов помрет точно…

Жалко, что я не расспросила Шона Лиама про торф, и про сев, и про свиней, и про телят, и как там сейчас поживает лиса. Надо было его расспросить обо всем, что меня тревожило… Только какой смысл спрашивать человека о чем бы то ни было, если он сразу начинает болтать про старое сердце? Ну, теперь-то мне легко представится случай с ним поговорить. Наверняка проскользнул и затаился где-нибудь прямо здесь…