Мартин О Кайнь - Грязь кладбищенская

– Разрази тебя дьявол, кончай ты людей изводить. Уже год тянешь из меня душу своими бессмысленными стихами. У меня и без того забот полон рот, прости, Господи: старший сын завел дружбу с дочерью Придорожника, и жена моя, надо полагать, задумала отдать ему большой кусок земли. Вдобавок ко всему я даже не знаю, кто прямо сейчас топчет мой овес: старый осел Проглота или скотина Придорожника…

– Твоя правда, Куррин. Какого же черта они не похоронили этого грязного мерзавца на Восточном кладбище. Ведь там похоронен Майк О’Донелл, который написал “Песню репы” и “Спор цыплят из-за зернышка овса”…

– И Большой Микиль Мак Коннали, что написал “Песню Катрины” и “Песню Томаса Внутряха”…

– И “Песнь котов”. “Песнь котов” – это прекрасное стихотворение. Уж тебе-то никогда такого не сочинить, мерзавец…

– …Шестью восемь – сорок восемь; восемью семь – пятьдесят четыре… Вы меня совсем не слушаете, Учитель. Ум у вас теперь все где-то блуждает… А я нисколько не развиваюсь! Так вы сказали, Учитель? Ничего удивительного, Мастер, вы же совсем не обращаете на меня внимания… Ответьте мне лучше, сколько там этих таблиц, а, Учитель?.. Это уже всё? Вот бы так! Тогда – ух ты, тогда я могла бы считать до ста… до тысячи… до миллиона… до квадриллиона… В любом случае, у нас же куча времени, чтоб все их выучить, сколько б их там ни было, Учитель. Я всегда слышала, что на кладбище времени хватит. А Тот, Кто создал время, создал его достаточно…

– …Спаси нас, Господи, жаль, что они не отнесли мои бренные останки на восток от Яркого Города и не похоронили меня у храма Бреннана на Дивных Лугах с моими родичами… Там земля мягкая и гостеприимная; там земля уютная, словно шелковая; там земля добрая и ласковая. И смрад могилы там не смрад, и распад плоти не распад. Но там земля стремится к земле; там земля целует и обнимает землю; там земля сольется с землею…

– Опять у нее “сантименты”…

– Вряд ли встретишь женщину жизнерадостней, но вот как найдет на нее эта дурь…

– Вот уж правда, спаси нас, Господи! Да вот Катрина-то намного хуже. Как заведет про Нель и про Нору Шонинь…

– Ага. Тут Катрина совсем уже компас теряет. Прав был Бриан Старший, когда назвал ее женнет [40] Женнет, jennet ( англ .) – низкорослая испанская лошадка. …

– Неправ был Бриан Старший. Оныст . Совсем неправ…

– Это еще что такое? И ты тоже, что ли, вдруг против этого брюзги, Нора?..

– Оныст , он был неправ. Женнет – это очень культурное животное. Оныст , так и есть. У Верещаников в Баледонахи была женнет , когда я ходила в школу, давным-давно. И она ела хлеб с изюмом у меня с ладони…

– В школу ходила давным-давно! Нора Грязные Ноги ходила в школу! Хлеб с изюмом на Паршивом Поле! Божечки, горе горькое! Муред… Муред, ты слышишь, что тут рассказывает Нора Грязные Ноги, дочь Шона Малиновки? Ох, я лопну…

… Эй! Нора Шонинь!.. Нора Шонинь!.. Нора Грязные Ноги!.. Ты так и не бросила гнусную привычку сыпать вранье направо и налево и даже унесла ее с собой в могилу… Ну конечно, весь погост знает, что сам сатана – да отречемся мы от него! – дал тебе взаймы свой лживый язык, еще когда ты была грудным ребенком. А ты уж так научилась им пользоваться, что он его даже не стал и обратно просить…

А что до ста двадцати фунтов приданого за эту твою распустеху дочку – о, горе мне, горе… Женщина, у которой не нашлось и тряпки, чтобы прикрыть себя в день свадьбы, пока я не купила ей все, что полагается… Сто двадцать фунтов у Норы Грязные Ноги… Да отродясь не собрать было ста двадцати фунтов со всего вашего Паршивого Поля, пройди его вдоль и поперек, никогда. Паршивое Поле с лужами. Думается, вы теперь слишком хорошо зажили, чтоб уток доить… Шесть раз по двадцать фунтов… Шесть раз по двадцать блох! Да нет, шесть тысяч блох. Вот чего больше всего было в хозяйстве у Норы Грязные Ноги за всю жизнь. Святая правда, Норушка. Кабы блохи могли давать приданое, тогда тому дурачку, что женился на твоей дочери, Норушка, девять раз хватило бы на то, чтоб стать рыцарем. А уж блох-то она в мой дом принесла порядочно.

Воистину, день скорби настал для меня, Норушка, когда я впервые увидела тебя и твою дочь под крышей моего дома. Неряха косорукая, вот она кто. Так и есть, Нора, она же вся в тебя: женщина, что не умеет ни ребенка спеленать, ни застелить постель мужу, ни раз в неделю выгрести лишнюю золу, ни расчесать колтун у себя на голове… Это она вогнала меня в землю на сорок лет раньше срока. Она и сына моего тоже загонит, если, конечно, сама не явится сюда после следующих же родов, чтобы составить тебе компанию и сплетничать…