Иван Сабило - Последние каникулы

Толику очень хотелось, чтобы эта маленькая, на целую голову ниже его сестра пошла с ним, довела до самой станции, но он пересилил себя. Он сказал:

— Зачем, не надо. Здесь же нет леса.

И, понимая, что говорит не те слова, что выдает себя, свой страх, торопливо добавил:

— Это мне, наверное, показалось, что волки. Откуда они здесь? Их даже в больших лесах почти не осталось… Ну, иди, малышка, спасибо за ключи. Приезжай летом к нам. В цирк сходим, в планетарий!

— Ага, может, приеду. Я давно в цирке не была, аж со второго класса. И в планетарий хочется, я там вообще ни одного разу не была.

Толик смотрел, как она уходила обратно, и вдруг закричал:

— Привет передавай!

— Кому, волкам? — рассмеялась она.

— Нет, вашим… Ребятам!..

…Потом он сидел в вагоне и под стук колес вспоминал страшный лес, длинную дорогу на станцию и свою сестру Маринку, что не поленилась догнать его и отдать ключи…

Сергей Ланцов по дороге из школы часто сворачивал в переулок, проходил под аркой, потом шел через деревянную проходную, в которой никого никогда не было, и попадал на стадион.

Сам он спортом не занимался, у него было врожденное искривление позвоночника. Врачи прописали ему ходить в группу лечебной гимнастики при детской поликлинике, но Ланцов не захотел. Появившись там лишь однажды, он все занятие просидел на скамейке, а вечером сказал матери: «Нужны мне эти «два притопа — три прихлопа», я на стадион ходить буду, там футболисты играют…»

В разное время года стадион жил по-разному. Зимой тут катались по кругу на лыжах; если делалась хоккейная коробка, играли в хоккей. За льдом в коробке не следили, он был весь в выбоинах, изрезан коньками. Зато на поле, на снегу играли в футбол.

Весной стадион закрывали на долгую просушку, выравнивали поле, сеяли траву, чтобы футболисты могли падать без ушибов.

Летом здесь с утра до вечера играли в футбол, так что зеленые места сохранялись только на углах поля, но футболистов это мало беспокоило.

Осенью, почти до самых морозов, тут бегали, прыгали, метали диски, толкали ядра и, конечно, играли в футбол.

Из-за футбола Сергей и приходил. Играли заводские команды. Конечно, не так технично, как настоящие мастера, но играли в полную силу и на совесть, так что было тут на что посмотреть. Всегда начиналось так: с большими спортивными сумками ребята приходили на стадион, здоровались, менялись бутсами и футболками, бегали звонить по телефону тому, кто еще не приехал. Кричали в трубку: «Вася, будь человеком, приезжай, слышь? Противник серьезный, одолеет нас без тебя!..» И так долго, пока Вася не соглашался приехать. «Такси возьми, времени в обрез. Я рассчитаюсь — я сегодня получку получил!» — кричал в трубку капитан команды. И Вася брал такси и через несколько минут появлялся на стадионе. Быстро переодевался и бежал на поле, где его товарищи уже отбивали атаки наседавшего противника.

Если перед началом игры обе команды были в полном составе, они собирались на гаревой дорожке у середины поля. Судья призывно свистел, и футболисты выбегали в центральный круг. Традиционное приветствие: «Команде карбюраторного завода — физкульт-привет!» — «Команде кондитерской фабрики — физкульт-привет!» Капитаны, как положено, пожимали сначала руку судье, потом друг другу, бросали жребий, кому где играть, и начиналось…

Что это были за игры! В мороз. В жару. А то и в дождь! Льет как из ведра, поле похоже на озеро, мяч после удара крутится на месте. А футболисты, мокрые и грязные, бьют по воротам, падают, встают, снова бегут… И так два тайма, пока не раздается финальный свисток забрызганного грязью, уставшего судьи.

Матч окончен. Все медленно уходили в раздевалки. И Сергей часто шел вместе с футболистами. Слушал, как они, с трудом стаскивая мокрую форму, хвалили друг друга, если выиграли, и ругались, если победа ушла к другим.

Иногда Сергей что-нибудь говорил футболистам, пытался объяснить, какую ошибку они допустили: «Девятку» нужно было в полузащиту поставить, а на его место — «шестерку», у него и скорость больше, и с левой он бьет лучше».

Его не слушали, но, чтобы не обижать парня, часто хвалили за «дельный» совет. А в прошлом году присвоили ему даже имя: «Пеле-теоретик»! Случилось это так: однажды после игры он пришел в раздевалку и стал говорить об ошибках команды трикотажной фабрики. Футболисты смотрели на него как на марсианина, капитан не выдержал: