Константин Коровин - «То было давно… там… в России…»

ОР ГТГ. Ф. 230. Ед. хр. 58. Лл. 1–1 об. Автограф

1921 г., Охотино

Дорогой Иван Кондратьевич!

Как я устал это время болезни, тиф Анны Яковлевны [347] См. прим. 278 . и это житие мое во время болезни. Кажется, начинаю приходить в себя, но, увы, писать без модели плохо, уже не то — все равно все зелено — не мое это, а где модель? Моя к Вам просьба. Скажите Федору Ивановичу Шаляпину, что портрет его я убрал и по возвращении тотчас же ему пришлю на Садовую в его дом. Я не мог этого раньше сделать, т. к. было трудно и дома тиф был. А Вы его не берите, т. к. я его спрятал. Вторая просьба к Вам лично — прошу Вас ко мне приехать, и привезите Наталью Николаевну [348] Вышеславцева Наталья Николаевна — жена Б. П. Вышеславцева. и Бориса Петровича [349] См. прим. 339 . . Они все стесняются нас стеснить, а они ведь мне позировали, и с ними мне интересней и веселей работать. Они милые люди, и я не знаю, в чем дело, что Леша [350] См. прим. 265 . и А. Я. их не очень-то долюбливают, хотя А. Я. им очень рада.

Третья просьба: скажите Ирине Николаевне [351] См. прим. 344 . , чтобы зорко смотрела за квартирой и никого не пускала без моего письменного разрешения, т. к. много красок у меня пропало из ящика письменного стола.

Четвертая просьба: захватите с собой три, четыре, пять подрамников более малого размера, т. к. я намерен писать ночи.

Итак, я Вас прошу, как приятеля, приезжайте.

Феде передайте мой поклон, скажите, что у меня в Охотине, в дом, ночью проникли бандиты, молодые парни, и обокрали — одеяла, ножи, вилки, платья, шубы, хватали Варю [352] Имеется в виду жена В. Н. Вяземского (см. прим. 272 ). , которая их назвала ворами, за горло, приставили наган к голове, обещали, если будет кричать, сжечь ее вместе с домом. Словом, народ-Богоносец, и, конечно, никого не поймали и не нашли.

Наталья Николаевна живет по Курск. ж. д., станция Салтыковка, в даче Бориса Петровича Вышеславцева, а в Москве у храма Спасителя, Обыденный пер., 3, кв. 4. Мне нужно работать, и Вы можете помочь мне в этом — приезжайте и привезите писать мне Н. Н., так как я захватил с собой отличные костюмы.

Вас любящий и уважающий

Охотино

1921

Если Вас я затрудняю, то напишите Бор. Петр., что я прошу его приехать с Н. Н.

ОР ГТГ. Ф. 230. Ед. хр. 59. Лл. 1–2 об. Автограф

8 сентября 1932 г., Париж

Дорогой Станислав Фаддеевич.

Хотел бы Вас увидать по делу реставрации картин. Оно может интересовать Вас. Дело кропотливое, но не трудное. Много есть учебников. Я кое-что в этом понимаю. До 12 ч. утра всегда дома.

Вас любящий

Paris

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 125. Л. 1. Автограф

13 января 1934 г., Париж

Глубокоуважаемый Станислав Фаддеевич.

Я еще не выхожу из дому… Вчера принесли ко мне заказанные Вами рамы. Не знаю, сделали ли они верный тон, мне кажется, что — похоже.

Приходите, пожалуйста, посмотрите. Если Вы найдете, что они однообразны, то можно переменить внутренний тон.

За это время я написал одну русскую картину — Зиму — несколько другого характера. Желаю Вам всякого благополучия и здоровья.

Вас уважающий и признательный

Если пожелаете, захватите с собой две картины, на которые эти рамы сделаны, чтобы видеть, найден ли тон.

122 Bol. Murat

еп trée 102

Paris (16)

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 127. Л. 1. Подлинник

16 апреля 1934 г. [353] Дата в письме проставлена Дорожинским. , Париж

Я поехал писать на «Авеню Версаль» около моста Мирабо — где бистро и милый домик, про который говорил [В. Леви [354] Леви Василий Филиппович (1878–1953) — юрист и художник. Долгое время жил в Терриоках, входил в близкое окружение И. Е. Репина. Занимался посредничеством при продаже картин и устройством выставок. ] вчера.

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 128. Л. 1. Автограф

14 июля 1934 г., Париж

Многоуважаемый друг мой Станислав Фаддеевич!

Долгое время, не видав Вас, я предполагал, что Вы или уехали, или заболели ли, и сейчас не пойму — отчего же Вы не зашли ко мне. В любезном письме Вашем я получил пятьсот франков. Благодарю Вас за милое письмо и за франки и жду Вас к себе повидаться и посмотреть то, что я за это время написал с натуры красками. Я бы хотел посмотреть, какие этюды написали Вы. Не решаюсь прийти к Вам, не желая Вас беспокоить. Очень грустно то, что Вы пишете о неудачах и затруднениях, к сожалению, наша жизнь ими переполнена, и просветы радости редки. Одно утешение в искусстве, о котором мы много беседовали с Вами.