Сара Зарр - Джем и Дикси

Шопинг проходит ровно так, как и обещалось: отец покупает нам все, что мы хотим, не считая денег. Хлеб и яблоки, арахисовое масло и яйца, хлопья, сыр, молоко – продуктовая корзина заполняется продуктами прямо на глазах. Мы с Дикси берем все, что нам хочется, и отец не возражает, когда в тележку отправляются пакеты чипсов и крекеров, консервы с чили, супами и тунцом. Закончив с едой, мы набираем тампонов и прокладок, а также обезболивающие таблетки. Дикси кладет в корзину кое-что из косметики. Последовав ее примеру, я беру шампунь, кондиционер и сыворотку для волос, обещающую превратить мои жидкие тусклые волосы в пышную шевелюру с упаковки. Наша корзина уже напоминает маленький Эверест, когда Дикси кладет на самую ее вершину большущую упаковку печенья и улыбается мне – впервые за всю неделю. Она чуть ли не прыгает от радости рядом с тележкой, и я вспоминаю, когда же видела это выражение на ее лице в последний раз. Много лет назад, когда мы были маленькими. Папа помогал нам выбирать покупки, то и дело отпуская комментарии: «Возьми этот попкорн с сыром, Джем, ты же его так любишь».

Но почему я не чувствую того же восторга, что и Дикси? Я пытаюсь сфокусироваться на этой удивительной, непривычной мысли о том, что теперь, открывая холодильник, мы будем видеть не пустые полки, а еду, много-много еды, которой хватит на несколько недель. Пытаюсь думать о том, как здорово, что отец все еще помнит, что я люблю. Но чем больше продуктов летит в корзину, тем мрачнее я становлюсь, будто эта гора коробочек и пакетов отбрасывает на меня большую и очень печальную тень. Все кажется мне неправильным. Все идет не так, как должно. Мы же не в каком-то дурацком шоу из телика, где главный приз – поход в магазин с возможностью купить все, что ты захочешь. Почему заботливый, внимательный отец, покупающий нам поесть, это событие и праздник, вроде Рождества или поездки в Диснейленд? Почему то, что мы с Дикси всегда должны были получать по праву, доставалось нам так редко? Мы всегда имели право на поддержку. Кто-то должен был заботиться о нас, следить за тем, чтобы у нас все было в порядке и дома, и в школе. Кто-то должен был следить за тем, чтобы мы вовремя ложились спать и не оставались одни дома ночью. Кто-то должен был помогать нам и давать нам советы, и эти советы уж точно должны были быть получше, чем «Никогда не ездите в Техас».

Я двигаюсь вслед за тележкой дальше и дальше, словно во сне, и останавливаюсь, только когда кассир пробивает все наши продукты. Общая сумма близится к четырем сотням долларов, и я внутренне сжимаюсь, представив, как разозлится отец, как нам придется возвращать все назад. Но, к моему удивлению, этого не происходит. Отец молча протягивает кассиру наличные, и я отчетливо понимаю, что не хочу даже думать, откуда у него такие деньги.

Мы отправляемся домой на такси, забив продуктовыми сумками весь багажник. Дикси устраивается между нами. Прижавшись к отцу, она берет его под руку и склоняет голову ему на плечо. Поморщившись, я прислоняюсь к двери.

Ужин они готовят вместе. Папа решил приготовить мясной рулет, макароны с сыром и зеленые бобы. На десерт – шоколадный пирог.

– Самый лучший ужин, – говорит он, – тот, что приготовлен дома.

– Но мама – вегетарианка, – пытаюсь напомнить ему я, когда он откладывает овощи в сторону. Как будто мясо на столе – самая большая проблема, которая ждет нас, когда мама вернется домой.

– Она может просто не есть мясной рулет, вот и все.

Дикси протискивается мимо меня, неся в руках по банке чили.

– Могла бы и поблагодарить его, вообще-то, – цедит она сквозь зубы.

Объявив, что я отправляюсь делать домашнюю работу, я выскальзываю из кухни, прихватив с собой пачку арахиса, которую я планировала убрать на полку в кухне. Прикрыв дверь в комнату, я набрасываюсь на орехи, проглатываю их горстями, едва успевая дышать.

Я все еще не могу поверить в то, что там, на кухне, прямо сейчас находится он. Мой отец.

Человек, который уходил и возвращался так много раз, что мы уже давно сбились со счета. Человек, который был настолько ненадежным, насколько это возможно. Именно отец, не глядя оплативший наш счет на дикую для нас сумму, был единственным, кто заставлял нас голодать все это время. Именно он заставил маму мечтать о большем, заставил ее поверить, что мы все будем счастливы, чтобы позже разрушить все это собственными руками. Возвращаясь снова и снова, он давал одни и те же обещания, которые в итоге не стоили ни гроша.