Владимир Канивец - Крах диссидентки

Проснулся Арсений, глянул в окно: солнце только что выкатилось на горизонт. Может, Лина смотрела на него, когда оно садилось? — подумал Арсений. Что ей там сейчас спится?

За стеной поскрипывали ступеньки деревянной лестницы: Вадим, наверное, уже встал, готовит завтрак. Он умеет все делать молча, но быстро и четко. День, видимо, будет солнечный, теплый. Это хорошо, потому что придется ходить по городу. Умылся холодной водой, вышел. Вадим сказал, что завтрак приготовил и разбудил Костю. Недовольно сообщил:

— Вчера наездили двести километров вместо ста двадцати!

Пока Костя мылся и брился, Арсений пошел погулять по дорожкам, обсаженным высокими деревьями и аккуратно подстриженными кустами. Увидев воду, свернул туда, ибо река, озеро, пруд всегда притягивали его, страстного рыбака, точно магнит. Это был рукав какого-то залива. Песок, пляж. Причал, возле которого стоит катер, покачиваясь на сонной еще волне. На воде, совсем близко от катера, стаи диких уток, они, возможно, сели тут отдохнуть, а потом полетят куда-нибудь в теплые края. И вдруг Арсений вздрогнул, откуда-то донеслись тоскливые крики журавлей. Он поднял голову и увидел в бездонном небе два клина. Птицы летели, размеренно помахивая крыльями, навстречу солнцу.

Была суббота, американцы отдыхали. Президент США полетел в Японию, и все его встречи показывали по телевидению. Вокруг железной ограды Белого дома стояли люди, желающие осмотреть его.

Туристов допускали в Белый дом только до двенадцати часов. Очередь двигалась медленно, а было уже половина десятого.

— Успеем ли? — буркнул Вадим, когда подошли к концу очереди. — Времени осталось немного.

— Я, например, постою, мне интереснее побывать в Белом доме, чем в музеях, — сказал Арсений. — А очередь, как видите, подвигается.

Почти два часа простояли в очереди, пока дошли до калитки в парк. Тут стояли несколько полицейских, но никого не останавливали. Вот уже и дорожка во дворе Белого дома. Все подстрижено, выметено, вычищено. Несколько ступенек, дверь и — такая же дуга, как в аэропортах. Полиция отбирает сумки, портфели, проверяет все, что в них есть. Арсений вошел в дугу и услышал зуммер. Полицейские преградили ему дорогу, приказали вернуться и сдать оружие. Арсений не мог понять, что могло вызвать зуммер, ведь никакого оружия у него не было. И вдруг вспомнил: в кармане лежит перочинный ножик. Вынул его, положил на стойку, снова прошел сквозь пристальное электронно-магнитное око. Зуммер молчал.

— О’кей! — усмехнулся полицейский, махнул рукой: проходите.

Арсений забрал свое «оружие», спрятал в карман. Не только Костя весело смеялся над этим случаем, усмехнулся даже хмурый Вадим. Стали в очередь, что медленно двигалась в Белый дом. На стенах висели портреты жен президентов, бывших первых леди Америки. Богато одетых, украшенных драгоценностями. Особенно выделялась Жаклин Кеннеди — молодая красавица, необычайно привлекательная. Не повезло ей, самой красивой из всех: в Белый дом она вошла первой леди, а вышла из него молодой вдовой убитого президента. Большой зал, где президент принимает гостей. Комната первой леди: она тоже принимает активное участие в том, что делается в Белом доме. Куда бы ни ехал президент — она с ним.

Арсений прошел по комнатам первого этажа. В зале, где президент принимает гостей, остановился, внимательно все оглядел — должно быть, тут была и Вита. Представил даже, как она сияла: ведь сам президент США пригласил ее на чашку кофе! Думала ли она тогда, что это свидание — веселое начало трагического конца? Президенту, видимо, уже доложили, что советская писательница, которую он приветил, кончила жизнь самоубийством.

На второй этаж, где были кабинет и апартаменты президента, туристов не пускали. Не пропустили и в подвальное помещение — бомбоубежище, где президент собирает свою команду во время кризисных ситуаций. И мебель, и вещи, и выставка фотографий — все казалось много раз виденным. Может, потому, что Белый дом часто показывали на экранах телевизоров? Было уже десять минут первого, Костя предложил где-нибудь поесть, а потом в Капитолий, если, конечно, туда пускают. И в самом деле, все проголодались. Сосиски и кофе не прибавили энергии, Арсений почувствовал еще большую усталость — да и душно было, — и ему хотелось одного: сесть в машину и, подремывая, ехать назад, в Нью-Йорк. Но он заметил, что Вадиму, который впервые попал в Вашингтон, хочется еще побродить по городу. И Арсений пошел с ними в Капитолий. У входа в помещение конгресса стояла охрана.