Уильям Моэм - Десять величайших романов человечества [litres]

Но прежде всего обратимся к фактам, которые собрали для нас биографы. На первый взгляд, но только на первый взгляд, они довольно обычны.

Герман Мелвилл родился в 1819 году. Его отец Аллен Мелвилл и мать Мария Гансворт происходили из благородных семей. Аллен был культурным, повидавшим свет человеком, Мария – элегантной, хорошо воспитанной и набожной женщиной. Первые пять лет после женитьбы они провели в Олбани, потом перебрались в Нью-Йорк, где бизнес Аллена – он импортировал французские ткани – поначалу процветал. Там, в Нью-Йорке, и родился Герман, третий из восьмерых детей семейства. Но в 1830 году для Аллена Мелвилла наступили тяжелые времена, и он вернулся в Олбани, где через два года умер банкротом и, по слухам, не в здравом уме. Семью он оставил без гроша. Герман посещал классическую школу в Олбани и после ее окончания в 1834 году устроился клерком в Нью-Йоркский государственный банк. В 1835 году он работал в меховом магазине брата, а следующий год провел на ферме дяди в Питсфилде. В течение одного семестра он преподавал в школе в районе Сайк. В семнадцать связал жизнь с морем. Много писали по этому поводу, хотя я не понимаю, почему нужно искать другие объяснения, кроме тех, которые дает он сам: «Горькое разочарование в некоторых планах, которые я наметил на будущее; необходимость чем-то занять себя, склонность к кочевой жизни, – все это, соединившись, подтолкнуло меня пойти в море матросом». Он безуспешно пробовал себя на разных поприщах, и то, что нам известно о его матери, дает возможность предполагать, что она открыто говорила, насколько им недовольна. Как и многие юноши до него, он пошел служить во флот, так как был несчастлив дома. Мелвилл – необычный человек, и тем не менее не стоит искать скрытых причин в абсолютно естественном поступке.

Он приехал в Нью-Йорк насквозь промокший, в заплатанных брюках и охотничьей куртке, без пенни в кармане, но с охотничьим ружьем, которое дал на продажу брат Гансворт. Пройдя через весь город, он дошел до дома приятеля брата, где провел ночь, а на следующий день отправился с этим приятелем в порт. После недолгих поисков они наткнулись на корабль, отплывавший в Ливерпуль, и Мелвилл устроился на него юнгой за три доллара в месяц. Двенадцать лет спустя он описал в повести «Редберн» это путешествие туда и обратно и пребывание в Ливерпуле. Мелвилл смотрел на эту работу как на халтуру, но книга получилась живая и интересная, написана она с привлечением староанглийского языка – простого, непосредственного, ясного и подлинного. Из всех его произведений она лучше всего читается.

О последующих трех годах его жизни известно мало. Принято считать, что все это время он преподавал в разных школах; так, в одной, в Гринбуше (Нью-Йорк), он получал шесть долларов в квартал и питание; и еще писал статьи в провинциальные газеты. Одну или две статьи удалось найти. Они не лишены интереса, говорят о бессистемном чтении автора и демонстрируют манерность стиля, которую он не смог изжить до конца своих дней; так, он без всяких на то особенных причин ссылается на античных богов, на исторических и романтических героев и на самых разных писателей. Как точно замечает Раймонд Уивер: «Он рассыпал по страницам имена Бертона, Шекспира, Байрона, Мильтона, Кольриджа и Честерфилда рядом с Прометеем и Золушкой, Магометом и Клеопатрой, Мадонной и гуриями, Медичи и мусульманами».

Но в Мелвилле жил авантюрист, и можно предположить, что он не мог долго выносить скучную жизнь, к какой его приговорили обстоятельства. Хотя ему не нравилось служить простым матросом, он все же решил вновь пуститься в плавание, и в 1841 году вышел в море из Нью-Бедфорда на китобойном судне «Акушнет», направлявшемся в Тихий океан. Все мужчины в кубрике были грубые, жестокие и необразованные за исключением семнадцатилетнего юноши, которого звали Ричард Тобиас Грин. Вот как Мелвилл его описывает: «Природа одарила Тоби исключительно приятной внешностью. В голубой тельняшке и парусиновых брюках он выглядел лучше любого матроса, когда-либо ступавшего на палубу судна; он был небольшого роста, худенький и очень гибкий. Смуглый от природы, он еще больше почернел под тропическим солнцем; густые черные кудри вились у висков и отбрасывали тень на большие черные глаза».

После пятнадцати месяцев плавания «Акушнет» бросил якорь у Никахивы, одного из Маркизских островов. Юноши не могли больше мириться с тяготами жизни на китобое и жестокостью капитана и потому решили сбежать. Они захватили с собой, сколько смогли, табака, галет и ситца (для туземцев) и укрылись в глубине острова. После нескольких дней, полных разных приключений, они набрели на долину, заселенную племенем тайпи, члены которого гостеприимно их приняли. Вскоре после этой встречи Тоби покинул племя под предлогом доставки медикаментов: Мелвилл в дороге основательно повредил ногу и передвигался с болью, – на самом же деле чтобы организовать их побег. О тайпи ходили слухи, что они людоеды, и простая предусмотрительность требовала, чтобы юноши были осторожнее и не полагались слишком долго на их расположение. Тоби не вернулся; как впоследствии выяснилось, его увидели в гавани и силой доставили на судно. По словам Мелвилла, он провел в долине четыре месяца. С ним хорошо обращались. Мелвилл подружился с девушкой по имени Фейавей, они вместе плавали, катались на лодке и, если бы не страх быть съеденным, он был бы вполне счастлив.