Уильям Моэм - Десять величайших романов человечества [litres]

Объяснение заключается в том, что 838-страничный перевод «Братьев Карамазовых», выполненный миссис Гарнет, – всего лишь часть задуманного писателем романа. В дальнейших томах он предполагал показать развитие Алеши, проведя его через испытания, в которых тот познает много греха и, наконец, через страдания спасется. Смерть помешала писателю выполнить свое намерение, и «Братья Карамазовы» так и остались незаконченными. Тем не менее это великий роман, венчающий небольшую группу самых замечательных произведений литературы; он стоит особняком от других романов, тоже по-своему великих; в эту группу входят также такие захватывающие книги, как «Грозовой Перевал» и «Моби Дик». «Братья Карамазовы» – глубокий роман, и будет несправедливо говорить о нем упрощенно. Достоевский много размышлял над ним и потратил на этот роман больше усилий, чем позволяли его финансовые трудности; он вложил в него все свои мучительные сомнения, страстное желание поверить в то, что отрицал разум, болезненные поиски смысла жизни. Я только скажу читателю, чего ему не следует ждать, ведь у него нет права требовать от автора того, что тот не в силах ему дать или у него нет такого намерения. Этот роман не реалистический. Достоевский не отличался наблюдательностью и не добивался правдоподобия. Поведение персонажей нельзя оценивать исходя из обычных норм поведения. Их действия совершенно непредсказуемы, а мотивы действий нелогичны. Вы не узнаете их с той же легкостью, как персонажей Джейн Остен или Флобера; они персонификации страстей – гордыни, похоти, сладострастия, ненависти. Его персонажи не взяты из жизни и не доведены талантом автора до более значительного уровня, чем их прототипы; они эманация страдающей, искаженной, больной души писателя. Но в этих нереальных героях бьется жизнь.

«Братья Карамазовы» страдают многословием; Достоевский знал об этом своем недостатке, который есть и в других произведениях, но избавиться от него не мог. Даже в переводе это чувствуется. Достоевский – великий романист, но слабый художник. У него примитивное чувство юмора, и госпожа Хохлакова, вносящая комическую струю, довольно утомительна. Три молодые женщины, Лиза, Катерина Ивановна и Грушенька, почти лишены индивидуальности; все трое истеричны, язвительны и недоброжелательны. Они хотят доминировать в отношениях, заставить страдать любимого мужчину и в то же время покориться ему и принять от него муки. Их поступки необъяснимы. В кратком описании жизни Достоевского я не упомянул еще о двух женщинах, с которыми у него были достаточно интимные отношения: они не оказали на его жизнь заметного влияния, но дали материал для творчества. Достоевский был чувственным человеком, даже гиперсексуальным, но не думаю, что он много знал о женщинах. Похоже, он грубо делил их на две категории: кротких, самоотверженных женщин, запуганных и униженных, и гордых, властных самок – страстных, жестоких и мстительных. Возможно, в последнем случае он подразумевал Полину Суслову, которую любил, потому что приносимые страдания, унижения, которым она подвергала мужчину, были необходимым стимулом для его мазохизма.

Образы мужчин написаны твердой рукой. Старик Карамазов, влюбленный шут, изображен великолепно; его внебрачный сын, Смердяков, – гениальное изображение злодейства; об Алеше я уже вкратце говорил. У старого распутника было еще два сына. Дмитрия уместнее всего назвать врагом самому себе, он грубиян, пьяница, хвастун, безрассудно экстравагантен и неразборчив в средствах добывания денег, которые тратит глупейшим образом; его идея устроить кутеж отдает школярством, а описание пирушки с Грушенькой наивно до глупости. Его болтовня о чести просто отвратительна. Дмитрий в своем роде – центральный персонаж книги, и, на мой взгляд, это просчет: он такой никчемный человек, что вам все равно, что с ним станет. Предполагается, что он нравится женщинам, такие мужчины их иногда притягивают, но Достоевский не показывает, в чем именно его притягательная сила. В его поведении есть один момент, который всегда казался мне существенным. Он отдает деньги, те самые, которые украл, горячо любимой Грушеньке, чтобы та могла выйти замуж за мужчину, который в девичестве ее соблазнил. Это вызывает в памяти то время, когда Достоевский сам пытался достать деньги, чтобы помолвленная с ним Мария Исаева могла выйти замуж за «благородного и внешне привлекательного» учителя, который был ее любовником. Дмитрия он сделал таким же безжалостным эготистом и мазохистом, каким был сам. Не является ли мазохизм каким-то странным образом окончательным утверждением своего «я»?