Эрих Ремарк - Триумфальная арка [litres]

Равич заметил коридорного, который все еще маячил у двери с чаевыми в глазах.

– Вот вам.

Коридорный сперва посмотрел на купюру.

– Благодарю вас, месье, – проговорил он и удалился.

– Теперь надо дождаться полицию, и только потом можно будет его вывезти, – сказал Равич, бросив взгляд на женщину.

В сгущающихся сумерках та сидела в углу между двумя чемоданами.

– Стоит умереть, и ты сразу важная птица… А пока живешь, до тебя никому нет дела.

Равич глянул на женщину еще раз.

– Может, вам лучше вниз спуститься? – предложил он. – Там у них что-то вроде канцелярии…

Она покачала головой.

– Я могу с вами пойти. Сейчас мой приятель приедет, доктор Вебер. Он уладит все вопросы с полицией. Можем подождать его внизу.

– Нет. Я хотела бы остаться здесь.

– Но здесь… здесь уже ничего не поделаешь. Зачем вам тут оставаться?

– Не знаю. Он… ему уже недолго тут лежать… А я часто… Он не был счастлив со мной. Я часто уходила. Хоть теперь останусь.

Она произнесла это спокойно, без всякого надрыва.

– Он об этом уже не узнает, – заметил Равич.

– Не в том дело…

– Ладно. Тогда давайте выпьем. Вам это нужно.

Не дожидаясь ответа, Равич позвонил. Официант явился неожиданно быстро.

– Два двойных коньяка принесите.

– Сюда?

– Конечно. А куда еще?

– Слушаюсь, сударь.

Он принес две рюмки и бутылку курвуазье. Пугливо покосился в угол на смутно мерцающую в сумерках кровать.

– Свет зажечь? – спросил он.

– Не надо. А вот бутылку можете оставить.

Официант поставил поднос на стол и, еще раз оглянувшись на кровать, стремглав удалился.

Равич дополна налил обе рюмки.

– Выпейте, – потребовал он. – Вам станет легче.

Он ожидал, что женщина станет отказываться, и уже приготовился ее уговаривать. Но та без колебаний выпила все до дна.

– В чемоданах есть еще что-то нужное? Важное для вас?

– Нет.

– Что-то, что вы хотели бы сохранить? Что может вам пригодиться? Не хотите хотя бы взглянуть?

– Нет. Ничего там нет. Я знаю.

– И в маленьком чемодане тоже?

– Может быть. Не знаю, что он там держал.

Равич взял чемодан, положил на стол, раскрыл. Несколько бутылок, кое-что из белья, пара блокнотов, коробка акварельных красок, кисточки, книга, в боковом кармашке парусиновой папки – тонкий сверток из пергаментной бумаги. Две купюры. Равич посмотрел их на свет.

– Тут сто долларов, – сообщил он. – Возьмите. Сколько-то времени сможете на них прожить. Мы этот чемоданчик к вашим вещам поставим. С тем же успехом он мог принадлежать и вам.

– Спасибо, – вымолвила женщина.

– Вам, наверно, все это кажется отвратительным. Но это необходимо. Ведь это важно для вас. Деньги – это для вас время.

– Мне это не кажется отвратительным. Просто сама я бы не смогла.

Равич снова наполнил рюмки.

– Выпейте еще.

Она выпила, теперь уже медленно.

– Ну как, лучше? – спросил он.

Она подняла на него глаза.

– Не лучше и не хуже. Вообще никак.

В полумраке ее было почти не видно. Лишь изредка красноватый отблеск рекламы мерцающим всполохом пробегал по рукам и лицу.

– Не могу ни о чем думать, пока он здесь, – призналась она.

Двое санитаров, придвинув носилки к кровати, сбросили с покойника одеяло. Переложили тело на носилки. Все это молча, быстро, деловито. Равич встал к женщине поближе – на тот случай, если она вздумает брякнуться в обморок. Пока санитары не накрыли тело, он наклонился над покойником и взял с ночного столика деревянную фигурку мадонны.

– По-моему, это ваше, – сказал он женщине. – Забирать не будете?

– Нет.

Он попытался сунуть фигурку ей в руки. Она не брала. Тогда он раскрыл маленький чемодан и положил мадонну туда.

Санитары тем временем набросили на труп покрывало. Подняли носилки. Дверь оказалась узкая, да и коридор не слишком широкий. Сколько ни пробовали они развернуться, все было тщетно – носилки утыкались в стену.

– Придется его снять, – решил тот, что постарше. – Так не пройдет.

И выжидательно посмотрел на Равича.

– Пойдемте, – сказал Равич женщине. – Нам лучше подождать внизу.

Женщина покачала головой.

– Хорошо, – бросил он санитарам. – Делайте как знаете.

Те за руки за ноги сняли тело с носилок и переложили на пол. Равич хотел что-то сказать. Посмотрел на женщину. Та стояла как вкопанная. Он промолчал. Санитары сперва вынесли носилки. Потом нырнули обратно в полумрак комнаты и вытащили тело в тускло освещенный коридор. Равич шел за ними. На поворотах лестницы тело приходилось поднимать. Лица санитаров от натуги побагровели и взмокли, они вовсю пыхтели, а покойник колыхался над ними, как живой. Равич дождался, пока они снесут тело вниз. Потом вернулся.