Авраам Иегошуа - Дружественный огонь [litres]

Сейчас, когда она воочию увидела веселый коллективный труд, объединивший столь несхожих людей на огромной кухне, она осознала вдруг, что вовсе не грязная работа заставляла ее страдать. Она страдала от одиночества, заброшенности. В конце концов, она не росла изнеженной белоручкой… кто, как не она, без всякого принуждения бралась помогать отцу ухаживать за их маленьким садиком или красить ограждение на веранде? Но необходимость оставаться наедине с собой в доме, полном домочадцев, – вот против чего протестовала ее душа: она была готова делать все, что угодно, но только вместе со всеми, а не тогда, когда они наслаждались отдыхом и сном, оставляя ей мыльную воду и объедки; и пусть ожидали от нее покорности и послушания люди, которых – всех – она любила больше всех на свете. Она была против.

Ну, а если случалось, что принцип «в своем темпе» почему-то не срабатывал, и после застолья в доме нельзя было обнаружить ни одной чистой чашки, тарелки или ложки, и домочадцы, пылая праведным гневом, наблюдая этот неподвижный «темп», поднимали глас людей оголодавших и недовольных, на выручку приходила старшая сестра, и, подобно ангелу умиротворения, в считанные минуты восстанавливала в доме взаимопонимание и любовь.

– Скажи, Ирми… Она на самом деле никогда не ненавидела меня? – спросила Даниэла, удивляясь, что задалась этой мыслью только сейчас. – Для нее это было бы только естественно – воспылать гневом, потому что она ведь…

– Ненавидела? Этого я не припомню…

И «маленькая сестричка», которой через несколько лет исполнялось шестьдесят, с трудом удержалась, чтоб не разрыдаться. Ведь именно за этим она летела под голубые небеса, на задыхающиеся от зноя необъятные просторы Африки.

В Тель-Авиве ветер только усиливался, и такими же бурными становились перебранки между Готлибом и Яари.

– Я снова о том же, Яари, объясни мне снова и на этот раз по возможности логичнее, чего ты упираешься? Что ты терзаешь себя этими шумами, если не хуже меня знаешь, что они – не результат ошибки в твоем дизайне, и тем более в моем производстве. Ты готов потерять уйму времени, останавливать лифты, демонтировать двери и потерять кучу денег, а все, что ты узнаешь, и так совершенно ясно любому: проектная контора решила сэкономить на налогах, потому что они скряги. Ты когда-нибудь видел их отливки? Поинтересуйся, и тебе станет ясно, у кого должна болеть голова от разговоров с жильцами.

– В конечном итоге, может быть, ты и прав, но так или иначе Моран встречался с твоим экспертом, с этой женщиной…

– Ролале, – сказал Готлиб.

– Возможно. И по ее мнению все эти дефекты в лифтах возникли, а может быть, существовали давно, еще до того, как мы установили эти лифты, так что если даже формально мы не не несем за них ответственность, то морально…

– Морально!!! – старый Готлиб был ошеломлен. – Это что-то новенькое, как ты до этого докатился?

– Послушай… и не сходи с ума. Твои специалисты несут моральную ответственность за все, к чему прикасались их руки, но я признаю и допускаю, что равным образом и наш инженер, который осуществлял надзор за работой, должен был обратить внимание на имеющиеся дефекты и тут же отреагировать составлением акта о недостатках, передав все руководителям строительной компании еще до того, как установка лифтов началась.

– Нет, нет… Послушай… Ты неправ. Уже более тридцати лет мы работаем вместе, но, несмотря на весь приобретенный за это время профессиональный опыт, признай, что я работаю в этой сфере намного дольше. Между твоим отцом и мной всегда существовало согласие и взаимопонимание относительно пределов и границ нашей общей ответственности. И даже после того, как ты принял руководство, мы договорились сохранять этот дух сотрудничества, эти принципы и этот стиль. Иначе говоря, координировать наши позиции визави с проектными и строительными фирмами, не опускаясь до принципа «разделяй и властвуй», так что, будь добр, растолкуй мне, откуда и почему возникла вдруг необходимость разговора о безответственности и морали? В прошлом мы никогда не оперировали подобными категориями и не употребляли таких выражений. Мы говорили о совместной ответственности… И установили, что должно существовать финансовое соучастие. Двигаясь этим путем, мы сохранили респектабельность, добились успеха, а также сберегли немного денег. И если это так, скажи мне, голубчик, какого черта мы должны будить спящую собаку? Строители не издают ни звука, никто не предъявляет нам никаких претензий. Единственный человек, который мутит воду, – это представитель сборища квартиросъемщиков. Но даже если он является осиротевшим отцом, это еще не повод, чтобы мы посыпали голову пеплом.