Олег Чистов - Вернуться домой

— Да так все. С нашего коммунистического пузыря и началось. Как он лопнул, так кровавые волны и брызги во все стороны пошли. Теперь вся Европа и прочие «помощнички» нас поучают, как надо жить.

— Вот это точно, мне с семьей пришлось бежать из своего городка, теперь он считается боснийским. А раньше все жили бок о бок — и ничего, уживались. Теперь вот ютимся с женой и сыном у моей младшей сестры в Белграде. Ну, а дальше что? Работы нет, а если и есть, то платят копейки. Надо что-то строить свое или покупать, вот и подался я на заработки, кручу баранку. Шарахаюсь от каждого полицейского да плачу всяким «жучкам» — я же нелегал. Как подловят, так и выкинут из страны. Одна надежда на сына, он у меня талант. Говорят, звездой будет. Классно в футбол играет, уже в молодежной команде нашего «Партизана». Звонит тут как-то: «Пап, мне обещают, что скоро новый контракт предложат от главной команды. Как подпишу, так ты сразу домой, а то мамка уже извелась без тебя».

Голос его дрогнул, он замолчал. Сглотнул накативший комок так, что показалось, еще чуть-чуть, и кадык порвет кожу.

— Она у меня красавица. Когда жили на Родине, все мужчины нашего городка мне завидовали, спрашивали: «Неужели в России все женщины такие красивые?» Я говорил: «Да, много, но я привез самую красивую!» Ведь было так.

Он яростно ударил ладонью по баранке.

— У-у, сволочи проклятые! Теперь у нее седых волос больше, чем у меня, а она моложе меня на шесть лет. Говорю ей: «Ты закрась, что ли…» А она мне: «Неужели я тебе уже разонравилась?» Глупенькая!

Вот все говорят, пишут, что человек — это вершина творения природы. В церкви уверяют, что мы вершина творения Бога. Ответь мне, почему, если мы такие самые-самые, такие образованные и цивилизованные, почему, объединившись, мы не можем собрать всю эту сволоту, мразь в мешок да и утопить в бездонном болоте? Пусть там мутят и пускают пузыри. Что скажешь?

— Скажу, что ни того, ни другого не хватит.

Он недоуменно глянул в мою сторону.

— Уточняю: ни мешков, ни болот…

Господи, это ж надо. Встретились на чужбине два славянина, и опять разговор если не о бабах, то о политике. Что ж мы за народ такой? Нет чтобы, как это принято у французов или немцев, поговорили о погоде, натянули на себя вежливую улыбку и разошлись. Нет, это не про нас! Пока доехали до кладбища, перемыли кости всем, вздернули и завели себя, но пришли к единому знаменателю. Сами виноваты, уши развесили, вот и хлебаем теперь полной ложкой.

Зарулили на парковку такси. Ткнув пальцем в лобовое стекло, югослав сказал:

— Вон цветочный, там всегда хороший выбор, и не напрягайся с языком, девчонки неплохо понимают по-русски.

Я отстегнул ремень и полез в карман за деньгами. Наклонившись, он перехватил мою руку.

— Перестань, не обижай, можно подумать, мой хозяин обеднеет без твоих денег, а я разбогатею, если ты оплатишь. Мы с тобой встретились, поговорили, вспомнили молодость. И мне хорошо. Пусть эта поездка будет моим подарком тебе за наш Дагомыс, одаривший меня прекрасной женой.

— Хорошо, пусть это будет подарком, ловлю тебя на слове. Тогда примешь и мой.

Снял с руки «Полет» и протянул ему.

— Это уж слишком, они дорогие, особенно здесь, на западе.

— Но не дороже нашей памяти, как думаешь?

Он засмеялся.

— Не дороже, я так думаю.

Взял часы, и мы обнялись. Новые клиенты, ожидавшие, когда я освобожу машину, удивленно наблюдали за нами.

Направляясь к цветочному магазину, еще раз сосчитал, сколько могильных плит ждало меня впереди. Получилось — семь. Вошел в магазин, поздоровался. Выбор действительно был отличный. Оглядел все ведерки с этим великолепием. Вот то, что мне нужно. Прожив всю молодость в Сочи, уж в чем-в чем, а в цветах я разбирался неплохо. Алые, явно калиброванные, срезанные не позднее сегодняшнего утра розы стояли в дальнем ряду. Оно и понятно, любой торгаш, неважно, в какой точке планеты он торгует, норовит продать в первую очередь залежалый товар. За эти розы хозяйка была спокойна, поэтому и поставила подальше, да и ценник навесила соответствующий. Опытным глазом она определила, что я сделал свой выбор. Только после этого направилась в мою сторону.

— Чудесные розы, не правда ли?!

— Просто прелесть!

Каждый раз ловлю себя на мысли, как приятно и красиво звучит наш русский язык из уст француженок и итальянок. Это грассирующее мягкое «р-р» просто чудо. И как невольно коробит тебя изнутри, когда ты слышишь свой родной язык в исполнении всех немецкоговорящих наций. Да, язык военных маршей и язык любви — совершенно разные вещи.