— Девочки, Свердловск на кругу, встречайте на семнадцатой стоянке.
Любопытство победило. Надо посмотреть, что это за французы из Свердловска. Подремать еще успею.
Слышно, как посвистывая турбинами на малых оборотах «тушка» заруливает на стоянку. Светка вызвала автобус и уехала встречать. За ней Артем на электрокаре, снимать багаж.
Минут через пятнадцать автобус с пассажирами в сопровождении дежурной вернулся от самолета. Первой из открывшихся дверей выпорхнула Светка, обернулась к пассажирам и протянула руку, предлагая помощь пожилому мужчине. Он засмеялся и, опираясь на палку, спустился на перрон сам, а затем протянул «руку помощи» пожилой даме, следовавшей с ним.
Пара была пожилая, хорошо за семьдесят, если не больше. Оба — абсолютно седые. Одеты добротно и со вкусом, но без всяких изысков. Мужчина слегка прихрамывает. Жена — а это, несомненно, была жена — шла с ним под ручку. Со стороны было хорошо видно, что в этом больше нуждается он, чем женщина. От самого автобуса они все втроем о чем-то оживленно говорили. Когда подошли ближе, стало ясно — говорят по-русски.
Вот оно что! Да это же русские эмигранты и, судя по возрасту, еще той, первой волны! Но если это так, тем более непонятно, как они смогли попасть в «закрытый» город?
В зале к ним подскочил «интуристовский» Жорка, поздравил с прибытием и прочее. Пообещал, что минут через пятнадцать за ними подойдет машина с гидом, извинялся за непредвиденную задержку. В машине произошла незначительная поломка. Сейчас им привезут багаж, и он предлагает немного отдохнуть от перелета в зале. Старички поблагодарили его и Светку, сказав при этом, что действительно немного устали. С удовольствием посидят, отдохнут от перелета.
Оглядели полупустой зал и направились к моему диванчику. Я привстал, слегка подвигаясь.
— Сидите-сидите, молодой человек! Нам вполне хватает места, если вы, конечно, ничего не имеете против нашего общества.
Естественно, я ничего против не имел. Что-то в этих старичках притягивало. Пара была просто очаровательная. Пожилых туристов мы все про себя называли «божьими одуванчиками». Но совсем недавно, с легкой руки, а точнее, с острого язычка нашей Валюшки, прижилось еще одно понятие — «люльки». Абсолютно всем довольные, жизнерадостные, стремящиеся сделать всем вокруг приятное — эта категория старичков у нас получила высокое звание «люлько́в». Так вот, парочка из Свердловска была из этой почетной гильдии.
Чувствовалось, что старушке не терпится завести разговор. Ее муж посмотрел на меня, на жену, тихо и мягко улыбнулся, как бы говоря мне: «Ну что с нее возьмешь, женщина она и есть женщина, а тем более в таком возрасте».
Мы еще отлично помним, сколько таких говорливых старичков и старушек было в любом населенном пункте нашей страны. И только в проклятые девяностые годы, в годы дикого капитализма, зверски дикого по-русски, их как холодным ветром сдуло. Воистину была права поговорка тех лет: «Меньше знаешь, лучше спишь, дольше живешь».
Женщина быстро нашлась, она повернулась ко мне и спросила:
— Молодой человек, вы, наверное, служите в этой фирме?
Обвела рукой зал. Муж укоризненно протянул:
— Саша, ну что ты, право, опять!
Она испуганно ойкнула, прикрывая рот ладошкой, и поправилась:
— Никак не привыкну, ну да, конечно, вы здесь не служите, вы работаете.
Я засмеялся, ответил:
— Да ну, что вы, все нормально, можно и так сказать, смысл не меняется.
Она возразила:
— Нет, что вы, некоторые обижаются, мы с Сашенькой уже заметили.
Итак, она для него Саша, а он для нее Сашенька. Действительно, чудная пара, Александр и Александра!
Почти без паузы продолжила.
— Вы знаете, молодой человек, мы только что вернулись с Родины, мы были дома!
Говоря это, она мечтательно прикрыла глаза и улыбнулась, а фразу «Мы были дома» произнесла твердо, чтобы у меня не возникло сомнения.
Да, они были дома. Да, именно там их дом! Ее муж, видя, что она волнуется, накрыл своей ладонью ее тонкую кисть. Она торопливо произнесла:
— Нет-нет, Сашенька, я не волнуюсь, все хорошо!
— Можете себе представить, мы не были на Родине почти шестьдесят лет!
Начала рассказывать, назвав свою девичью фамилию и фамилию мужа.
Семья мужа была из постепенно беднеющего, но старинного дворянского рода. После событий 1825 года, когда одного из сыновей сослали в Сибирь, как она сказала: «Не на вечное поселение, но все же надолго», родители решили перебраться из Санкт-Петербурга в Екатеринбург, чтобы быть ближе к сыну. Мне приходилось читать о декабристах в разных изданиях. И я действительно наталкивался где-то на фамилию ее мужа.
Читать дальше