Уильям Берроуз: Голый завтрак [litres]

О: Да. В книге эта проблема трактуется с различных точек зрения. Думаю, мнение автора, впрямую выраженное во Введении, а также, по-моему, в Приложении, таково, что медицинское лечение пристрастия к героину следует предпочесть карательному методу. Свою позицию он иллюстрирует драматическими образами наркоманов, против которых действовали карательным методом, и доводит эти образы до причудливых, сверхъестественных крайностей. На стр. 16 появляется образ Скупщика Брэдли, агента карательных сил, который в конце концов приобретает пристрастие к работе агента, начинает получать наслаждение от того, что наркоманы находятся в его власти, и, наконец, не может достичь совсем никакого наслаждения, если только не устанавливает непосредственный физический контакт с кем-нибудь из наркоманов.

Суд: Мистер Гинзберг, считаете ли вы, что эта книга непристойна?

Гинзберг: Нет, право же, нет, сэр.

Суд: Что ж, удивились бы вы, если бы сам автор допустил, что она непристойна и непременно должна быть непристойной для того, чтобы отразить его мысли и впечатления?

Гинзберг: Фраза, на которую вы ссылаетесь…

Суд: Да, она находится на стр. XII Введения: «Поскольку «Голый завтрак» затрагивает эту проблему здоровья, он, естественно, жесток, непристоен и внушает отвращение. Болезнь зачастую омерзительна, не для слабых желудков».

Гинзберг: Да, он это сказал. Я не думаю, что он намеренно делает книгу непристойной в правовом смысле, даже непристойной с собственной точки зрения либо с точки зрения благожелательного читателя. Ведь он касается жизненно важных и очень страшных вопросов.

Суд: Как по-вашему, что он имеет в виду, говоря: «Завтрак, как всегда, голый»? Вы не возражаете против подобных вопросов?

Де Грациа: Нет, ваша честь.

Гинзберг: Кажется, эта фраза встречается там, где говорится о смертной казни.

Суд: А где говорится о смертной казни?

Гинзберг: Здесь же.

Суд: В предисловии, точнее – во введении?

Гинзберг: В одном из абзацев той же страницы: «Пускай они увидят, что находится на конце этой длинной газетной ложки».

Суд: Что такое «газетная ложка»?

Гинзберг: Нам преподносят на блюдечке, нас пичкают, кормят с ложечки новостями о смертях, о смертных приговорах и казнях.

Суд: Он употребляет выражение «газетная ложка»?

Гинзберг: Да.

Суд: На какой странице?

Гинзберг: На той же странице XII, с которой вы зачитывали: «Поскольку «Голый завтрак» затрагивает эту проблему здоровья…» – в конце следующего абзаца, начинающегося словами: «Определенные эпизоды книги…», написано: «Пускай они увидят, что находится на конце этой длинной газетной ложки».

Суд: Вы считаете, что название «Голый завтрак» связано со смертной казнью?

Гинзберг: Нет, нет. Оно связано с обнаженностью видения, со способностью видеть ясно, не обращая внимания на маску лицемерия и обмана, видеть сквозь эту маску.

Суд: Такова ваша интерпретация названия?

Гинзберг: Да.

Суд: Или смысла названия?

Гинзберг: Слова «голый» в названии. А «завтрак» – это, должно быть, пиршество, составленное из всей этой голой осведомленности.

Суд: Хорошо.

Де Грациа: Говоря об идеях, которые вы обнаружили в книге, вы упомянули идею контроля и проблемы, сопутствующие контролю личности над личностью, учреждения над личностью. Связано ли все это с пагубным пристрастием к контролю или с введенным в книге термином «контроломан»?

О: Да. Концепция пагубного пристрастия служит для того, чтобы показать, пользуясь термином Берроуза, «контроломанов» – тех, кто приручает, и тех, кого приручают. И все это сводится к сексуальному, политическому и социальному контролю над людьми. На стр. 21 перед нами возникает портрет доктора Бенвея, который характеризуется как очень хороший специалист и всесторонне образованный, сведущий в технологии контроломан. Это и есть человек, который в данном случае пристрастен к контролю и промывке мозгов целых социальных групп. Он представляет собой нечто вроде… это, в каком-то смысле, пародия на умелого, энергичного современного бюрократа. Кроме того, на страницах, которые следуют за стр. 21, и далее, на протяжении всей книги, в Свободии и в следующих разделах, автором даны почти научные описания способов массовой промывки мозгов и массового контроля, а также представлены теории современных диктатур, теории современных полицейских государств, высказывается предположение об использовании как наркотиков, так и электрошока… где-то говорится и о нервно-паралитических газах.