Уильям Берроуз: Голый завтрак [litres]

Однако на сей раз, читая его, я почувствовал, что структура этого произведения столь сложна, что я не стал бы сравнивать его даже с «Улиссом» Джеймса Джойса, и отнюдь не потому, что его можно назвать ни с чем не сравнимым. Сравнение возможно только при серьезном изучении произведения. Читая книгу, я на сей раз обнаружил, что она уже не так шокирует. Я все глубже и глубже постигал смысл, заключенный в различных ее частях. В первый раз, закончив чтение, я понял, что она хорошо написана. У парня необыкновенный стиль. Он точно передает некоторую красоту. Думаю, он передает красоту и в то же время порочность, низость, возбуждение, которыми проникнута разговорная речь, речь преступников, солдат, спортсменов, наркоманов.

Существует такой тип речи, который зовется подзаборным диалектом и которому присущи тонкие, язвительные, драматические черты. Берроуз улавливает эту речь так, как ни один из известных мне американских писателей. Кроме того – и на меня как писателя это производит впечатление, – кроме того, он тонко чувствует поэзию. Его поэтические образы впечатляют. Они нередко внушают отвращение, но в то же время в них присутствует ощущение столкновения, монтажа, причем совершенно необычное. И, как я уже сказал, все это вместе внушает мне огромное уважение к его стилю. А кроме того, на сей раз я начал ощущать, что на самом деле смысл книги куда глубже, чем я думал, что это произведение более глубокое, произведение рассчитанное, с заранее составленным планом. Другими словами, его художественные качества оказались строго взвешенными и более глубокими, чем я себе представлял. Поэтому я даже жду, когда окончится этот процесс, жду возможности закончить чтение. Как я уже говорил, на этот раз я прочел лишь половину.

Де Грациа: Мистер Мейлер, пока вы говорили на эту тему, мистер Кауин (заместитель генерального прокурора) коснулся вопроса о заметках автора и о том, что автор не помнит, как их писал, – впоследствии они составили основу «Голого завтрака». Мне как писателю интересно ваше мнение о содержании этих заметок.

О: Я слушал внимательно, так как вспомнил, что читал об этом в начале книги. Читая книгу, я задумался над проблемой, являющейся одной из тайн писательского ремесла. Очень часто бывает так: вы просыпаетесь утром, начинаете писать, и у вас складывается впечатление, что пишете вы о том, о чем вовсе не думали. Все вырисовывается в мельчайших подробностях. Наилучший текст, на мой взгляд, не имеет никакого отношения к тому, о чем думает его автор. Существуют бессознательные расчеты, которые, по-видимому, делаются во сне. Вы еще спите, а произведение уже готово, и дисциплина писательского труда почти целиком состоит в том, чтобы воздерживаться от вмешательства в творческую работу, проделанную подсознанием. Другими словами, если человек работает над романом, то он ведет строго размеренную жизнь… вероятно, я слишком многословен. Короче говоря, благодаря размеренной жизни автор создает произведение, о котором даже не думает, будучи в сознании.

В произведении Берроуза, как мне кажется, происходит нечто совершенно необычайное, поскольку этот человек сам признает, что является наркоманом. Мне доводилось слышать различные версии того, как он написал «Голый завтрак». Кажется, он писал – где-то он об этом говорит… писал, одновременно пытаясь избавиться от наркомании, в других случаях он утверждает, что писал в стадии наркомании, то есть когда был наркоманом. Возможно, он писал эту книгу во всех трех фазах. Об этом остается лишь догадываться. Быть может, книга писалась и тогда, когда он был наркоманом, и когда лечился, и после того, как излечился от своего пагубного пристрастия.

Но что меня поражает, так это наличие в книге структуры, хотя и несовершенной. Как раз по причине несовершенства структуры мы и не можем назвать ее великой книгой, подобной «В поисках утраченного времени» или «Улиссу». В наличии у этого человека таланта сомневаться не приходится. Когда этот талант был возбужден и даже воспламенен наркоманией, ему был нанесен и непоправимый урон. Не будь этот человек наркоманом, он мог бы стать одним из величайших гениев английской словесности. По той же причине в композиции книги присутствует ощущение страшной муки. И еще я считаю, что в книге есть стиль. Бессознательно проходя сквозь все злоключения и тяжкие испытания наркомании, автор все же придерживается какой-то схемы, и в этом заключен глубокий смысл. Любопытно хотя бы то, как периодически возникают одни и те же темы.