Уолтер Тевис - Ход королевы

К тому часу, как она поужинала и приехала в здание, где находился зрительный зал, Бет чувствовала себя изнуренной, как никогда в жизни. Голова болела, мышцы, не успевшие расслабиться, ныли от долгого сидения за шахматной доской. Уж лучше бы ее днем шарахнули дубиной так, чтобы она вырубилась на несколько часов перед этой встречей с Лученко. Надо было все-таки рискнуть и принять Либриум – туман в голове она пережила бы легче, чем это кошмарное состояние усталости.

Лученко, вошедший в помещение, где доигрывались отложенные партии, выглядел спокойным и отдохнувшим. Костюм – на этот раз из темной шерстяной ткани – был безупречно выглажен и сидел на нем как влитой. У Бет мелькнула мысль, что всю одежду он, должно быть, покупает за границей. Лученко адресовал ей вежливую, сдержанную улыбку. Бет заставила себя кивнуть и выговорить: «Добрый вечер».

Для отложенных партий здесь поставили два стола. На одном шахматная доска с классическим ладейно-пешечным окончанием дожидалась Боргова и Дюамеля. На другой доске фигуры были расставлены в той позиции, в которой прервали игру Бет и Лученко. Когда она садилась за стол, Боргов с Дюамелем вошли одновременно и проследовали в дальний конец комнаты, к своему столу, в угрюмом молчании. К каждой паре шахматистов был приставлен арбитр, и часы уже стояли рядом с досками. У Бет было девяносто минут добавленного времени, у Лученко – те же девяносто минут плюс оставшиеся от вчерашней партии тридцать пять. Об этом его преимуществе Бет совсем забыла, теперь же оказалось, что всего у соперника их три: белые фигуры, атакующая позиция и это самое дополнительное время.

Арбитр принес конверт, вскрыл его, показал обоим шахматистам лист бумаги с записанным Бет ходом и сделал его сам на доске, затем нажал на кнопку, запустив часы Лученко. Тот без колебаний выдвинул вперед пешку – на это Бет и рассчитывала. Она с некоторым облегчением смотрела, как соперник делает ход. Раздумывая над продолжением партии, она рассматривала разные варианты ответа Лученко – теперь все лишние можно было исключить, чтобы не мешали. В другом конце помещения Боргов громко закашлялся и высморкался. Бет постаралась выкинуть из головы мысли о нем – с Борговым она играет завтра, сейчас надо сосредоточиться на партии с Лученко и осуществить все, что запланировано. Боргов, без сомнений, победит Дюамеля, и к завтрашнему утру на его счету по-прежнему не будет ни одного поражения. Если она, Бет, хочет выиграть этот турнир, нужно спасать игру, которая продолжается сейчас на доске перед ней. Позиция Лученко после всех разменов сильнее, и это плохо, но у него есть слабая ладья, и за несколько часов размышлений Бет нашла три способа использовать эту фигуру против ее же владельца. Если она сумеет подобраться к ладье, можно будет разменять на нее слона и уравновесить силы.

Забыв об усталости, Бет взялась за дело. Задача была сложная и запутанная, а у Лученко имелся дополнительный запас времени. Решив развивать план действий, придуманный поздно ночью, она начала потихоньку отводить коня на ферзевом фланге поближе к пятому полю короля. Разумеется, Лученко был к этому готов – он тоже со вчерашнего утра анализировал продолжения и предвидел такой вариант развития событий. Возможно, не без помощи своих соотечественников. Но ведь Лученко мог что-нибудь упустить, и есть вероятность, что сейчас он тоже разглядит не все возможности. Бет вывела слона с диагонали, где стояла белая ладья, в надежде, что соперник не разгадает ее планы. Пока все выглядело так, что она атакует его пешечную формацию, вынуждая его к спонтанному наступлению. На самом же деле расположение белых пешек Бет не волновало – она хотела убрать с доски его ладью, хотела так страстно и отчаянно, что убила бы за это.

Лученко всего лишь переместил пешку в ответ. Он мог бы обдумать ход более тщательно – должен был обдумать, – но не сделал этого. Лученко пошел пешкой, а Бет почувствовала приятную дрожь волнения. Она сняла коня с диагонали и поставила его не на пятое поле короля, а на пятое поле ферзевого слона, предлагая фигуру в жертву белому ферзю. Если ферзь собьет ее коня, она возьмет белую ладью слоном. Само по себе это будет для ее позиции нехорошо: две фигуры, конь и слон, за одну ладью – слишком большая плата, – но Лученко может упустить из виду кое-что важное. Взамен Бет рассчитывала забрать его коня благодаря перемещению ферзя. Это было красиво. Очень красиво. Она украдкой взглянула на соперника.