Вольтер - Эстетика

Изящной литературой называется такая, предметом которой является то, что обладает красотой: поэзия, красноречие, искусно написанные исторические сочинения. Простая критика, всякого рода компендиумы, различные толкования авторов, изложение воззрений древних философов, хронология не относятся к изящной литературе, потому что эти изыскания лишены красоты. Поскольку люди условились называть красивым всякий предмет, который сам по себе вызывает приятные чувства, все то, что только правильно, труднодостижимо и полезно, не может притязать на красоту. Так, мы не говорим: красивая схолия, красивая критика, красивое толкование, но говорим: исполненный красоты отрывок из Вергилия, Горация, Цицерона, Боссюэ, Расина, Паскаля. Хорошую диссертацию, столь же изящную, сколь и справедливую, трактующую трудный предмет и усыпающую цветами тернистый путь к постижению истины, еще можно отнести к литературе, не лишенной красоты, хотя и не сравнимой с произведениями творческого гения.

Среди свободных искусств, которые называются также изящными, ибо коль скоро в них нет красоты, коль скоро они не служат великой цели доставлять наслаждение, они почти перестают быть искусствами, многие не являются предметом литературы: таковы живопись, архитектура, музыка и так далее. Эти искусства сами по себе не имеют отношения к словесности, к искусству выражать мысли; таким образом, нельзя называть литературным произведением книгу, которая учит архитектуре, музыке, фортификации, диспозиции войск и так далее – это сочинение прикладного характера, но если напишут историю этих искусств…

Похоже на то, что первые слова «Метаморфоз» Овидия «In nova fert animus» [307] «In nova fert animus» (латин.) – «К новому устремляется душа» (Овидий). – девиз человеческого рода. Никого не трогает восхитительное зрелище солнца, которое каждый день восходит или, вернее, кажется восходящим, но все спешат поглазеть на крохотный метеор, который на мгновение появляется в скоплении паров, окружающих землю и именуемых небом. […]

Книгоноша не станет обременять себя Вергилием или Горацием, но запасается новой книгой, пусть отвратительной. Он отводит вас в сторону и говорит: «Не хотите ли книг из Голландии?» [308] «…Не хотите ли книг из Голландии?» – в Голландии издавались запрещенные цензурой книги французских просветителей. .

Женщины испокон века жалуются на мужчин, которые изменяют им с первой встречной, хотя часто ее единственное достоинство – новизна. Многие дамы (надо в этом признаться, несмотря на наше бесконечное уважение к ним) поступают с мужчинами точно так же, как поступили с ними те, на кого они жалуются; история Джокондо [309] История Джокондо куда древнее, чем Ариосто, – «Джокондо» – сказка Лафонтена, рассказывающая о неверности женщин, сюжет которой был заимствован у Ариосто. куда древнее, чем Ариосто.

Это всеобщее пристрастие к новизне, пожалуй, – благодеяние природы. Нас увещевают: довольствуйтесь тем, что имеете, не желайте ничего лучшего, обуздывайте ваше любопытство, смиряйте ваш беспокойный дух. Это прекрасные поучения, но если бы мы всегда следовали им, мы до сих пор питались бы желудями, спали под открытым небом, и у нас не было бы ни Корнеля, ни Расина, ни Мольера, ни Пуссена, ни Лебрена, ни Лемуана, ни Пигаля [310] Пигаль, Жан-Батист (1714–1785) – французский скульптор. .

Сударь, недостаток учености не позволяет мне исследовать, действительно ли «трагедия Софокла воспроизводит природу посредством речи, меры и гармонии [312] …трагедия Софокла воспроизводит природу посредством речи, меры и гармонии… – цитата из предисловия Андре Дасье (1657-1722), знаменитого французского филолога, к переводу «Эдипа» Софокла (1693). , а именно это Аристотель называет приятно украшенной речью» [313] «…а именно это Аристотель называет приятно украшенной речью » – имеется в виду 6-я гл. «Поэтики» Аристотеля. «Украшенной речью, – пишет Аристотель, – я называю такую, которая заключает в себе ритм, гармонию и пение». . Я не стану также обсуждать, является ли эта трагедия «пьесой первого рода, простой и усложненной: простой, поскольку в ней одна развязка, усложненной, поскольку узнавание сопровождается перипетиями». Я просто перескажу Вам места, меня возмутившие, по поводу коих я желал бы, чтобы меня просветили те, кто, зная древних лучше меня, охотнее прощают им их слабости.