Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— Профессор Уон, я думаю, что могу говорить за всю семью. Деньги не проблема. Давайте просто сделаем это, ладно?

— Хорошо, я начну прорабатывать этот вопрос, — кивнул профессор Уон, и лицо его покраснело.

Астрид снова вошла в палату, и Суи улыбнулась ей.

— Я все уладила, бабуля. Тебя перевезут домой как можно скорее. Но сначала там надо все оборудовать.

— Спасибо. От тебя толку куда больше, чем от твоей матери.

— Тсс! Только при ней такого не говори! Да и вообще, тебе нельзя много говорить. Тебе нужно отдохнуть.

— Ох, мне кажется, я уже достаточно отдохнула. Перед самым пробуждением мне приснился твой дедушка, а-е!51

— Бабушка, а тебе он часто снится?

— Редко. И этот сон был очень странным. Отчасти все происходило как в реальности, потому что мне снились воспоминания о событиях времен войны, когда меня эвакуировали в Бомбей.

— Но ведь дедушки не было в Бомбее. Вы же познакомились, когда ты вернулась в Сингапур?

— Ага, когда я приехала домой. — Суи смежила веки и на несколько минут замолчала; Астрид подумала, что бабушка снова заснула, но внезапно та широко раскрыла глаза. — Мне нужна твоя помощь.

Астрид выпрямилась в кресле:

— Конечно же. Что нужно делать?

— Ты должна кое-чем заняться прямо сейчас. Это очень важно…

*

На языке маратхи статуя называется Моти Маули — Жемчужная мать. Легенда гласит, что статую привезли в Индию в XVI веке иезуиты из Португалии, но ее украли пираты. Однажды рыбаку приснился сон, в котором он увидел статую, плавающую в море, и именно так она была заново открыта. — Примеч. автора.

Поль Пуаре — парижский модельер, влиятельнейшая фигура в мире моды первой четверти XX века.

Дедушка.

Дедушка.

Поль Пуаре — парижский модельер, влиятельнейшая фигура в мире моды первой четверти XX века.

На языке маратхи статуя называется Моти Маули — Жемчужная мать. Легенда гласит, что статую привезли в Индию в XVI веке иезуиты из Португалии, но ее украли пираты. Однажды рыбаку приснился сон, в котором он увидел статую, плавающую в море, и именно так она была заново открыта. — Примеч. автора.

9

Тайерсаль-парк, Сингапур

Крышка на эмалированном чайнике загромыхала. А-Лин, старшая экономка, дотянулась до чайника на горячей плите и плеснула немного кипящей воды в кружку. Она расслабилась в кресле и вдохнула мускусный аромат чая индэ, прежде чем сделать первый глоток. Вот уже двадцать лет младший брат каждый год отправлял ей из Китая пакет этого чая, завернутый в слои коричневой бумаги и запечатанный старомодным желтым скотчем. Эти чайные листья росли высоко в горах, и для А-Лин напиток оставался одним из последних связующих звеньев с родными местами.

Как и многие ее ровесницы, Ли А-Лин покинула крошечную деревеньку на окраине округа Индэ, когда ей было всего шестнадцать, и на большой лодке поплыла из Кантона на далекий остров в Наньяне — Южном море.

Она вспомнила, как многие из девушек, набившихся в душную каюту, горько плакали каждую ночь во время плавания, и А-Лин задавалась вопросом: неужели она плохой человек, раз испытывает не грусть, а волнение? Она всегда мечтала увидеть мир за пределами деревни, и ее не тревожило расставание с родными. В семье жилось несладко: отец умер, когда ей исполнилось двенадцать лет, а мать, казалось, обижалась на А-Лин со дня ее рождения.

Теперь, по крайней мере, она могла хоть как-то смягчить сердце матери: в обмен на скромную сумму, позволившую брату пойти в школу, А-Лин оставила родину, приняла обет безбрачия, который требовали от каждой служанки-ама, и обязалась до конца жизни прислуживать неизвестной семье в чужой, новой для нее стране.

В Сингапуре ее взяли на работу в семью по фамилии Тэй. Супруги в возрасте под сорок с двумя сыновьями и дочерью жили в особняке, и подобной роскоши А-Лин не могла себе даже представить. На самом деле семейство Тэй занимало довольно неприглядное бунгало у Серангун-роуд, но в глазах простой деревенской девчонки оно выглядело как Букингемский дворец. Кроме нее, в доме работали еще три ама — все они служили у Тэев уже много лет. А-Лин была новенькой, так что в течение следующих шести месяцев ее усердно учили мелким премудростям домоводства, и для начала ей предстояло освоить чистку лакированного дерева и серебра.

Однажды самая старшая горничная объявила:

— Миссис Тэй считает, что ты готова. Собирайся, поедешь к Янгам.

Только тогда А-Лин поняла, что время, проведенное в семье Тэй, было своего рода учениями, и она прошла какое-то непонятное испытание. А-Лань, младшая горничная, жившая у Тэев, сказала: