Виктор Пронин - Как много в этом звуке…

— Мысль посетила? — поинтересовался Зайцев.

— Посетила, капитан, посетила, — ответил бомжара, не прекращая своего занятия.

— Близится раскрытие преступления?

— Оно уже совсем близко, капитан.

— А коньяк ты выдул?

— Кто же еще… Тут больше и некому. Я твоим ребятам предлагал, но они отказались. Себя с трудом преодолели и отказались. А мне ничего не оставалось… Я там еще одну бутылочку чуть приоткрыл…

— О боже! — простонал Зайцев. — Тебя домой доставить?

— Доберусь, капитан… Ты не переживай.

— Эти стекла, похоже не один день накапливались…

— Нет, капитан… Все это сверкающее великолепие появилось здесь в ночь ограбления. Ты пройдись по магазину, позаглядывай в углы — нигде ни пылинки, ни пробки от пива, ни горлышка от водки…

— Ладно… Вечер уже. Магазин пора закрывать. Опечатывать…

— Потерпи полчасика, ладно? — взмолился Ваня, поднимаясь наконец с четверенек. — Ты это… Отлучись ненадолго в директорский кабинет, там у него и закуска найдется…

— Ты уж убедился?

— И не один раз, — признался Ваня.

— И повод был?

— Почему был? Он и поныне жив, повод-то!

— Значит, мысль, говоришь?

— Ты вот что, гражданин начальник, — неожиданно трезвым голосом сказал Ваня. — Не печалься и не гневайся… Ты загляни ко мне вечерком… Я там, у директора, еще одну бутылочку изъял, так что нам с Настей будет чем тебя угостить, чем душу твою полицейскую порадовать.

— Ваня, — голос следователя дрогнул. — Ваня… Ты это… Не шутишь?

— Есть вещи, которыми не шутят! — строго проговорил бомжара, назидательно подняв вверх указательный палец. И, снова опустившись на четвереньки, принялся перебирать стеклянные осколки. На лице у Зайцева в это время не было ничего, кроме полнейшего недоумения.

Когда вечером Зайцев постучал в уже знакомую дверь, он услышал из-за двери те же слова, что и утром:

— Открыто! Входите!

И он вошел. И увидел на столе знакомую бутылку коньяка с пятью звездочками и заснеженной горной вершиной на этикетке. Рядом стояла тарелка со свежесваренной картошкой и, опять же, соленый огурец. Настя сменила махровую простыню на великоватый халат, Ваня был в свободном, тоже великоватом свитере.

— И у меня тут кое-что есть, — Зайцев поставил на стол бумажный пакет.

— Из Елисеевского? — строго спросил Ваня.

— Есть вещи, которыми не шутят, — ответил Зайцев его же словами. Когда картошка закончилась и бутылка опустела, а Настя убрала со стола и то и другое, Зайцев сложил руки на столе и уставился Ване в глаза.

— Давай, дорогой, колись. Я долго ждал, не мешал тебе надо мной куражиться… Колись.

— А что, собственно, тебя интересует?

— Как ты битые стекла взвешивал, я видел… Об этом ты чуть попозже расскажешь. Что произошло, я тоже знаю…

— А что произошло? — невинно спросил Ваня.

— Особо опасное преступление. Похоже, профессионалы сработали.

— Ну, ограбление — это так… Нечто побочное… Это знаешь, как купишь таблетки от кашля, а на бумажке предупреждение — сыпь по всему телу может высыпать, не исключено расстройство желудка, а также нервные припадки…

— Ограбление и убийство — это что? Сыпь или нервные припадки?

— Господи, — вздохнул бомжара, — ну, собрались ребята, выпили, плохую водку выпили, паленую, как сейчас говорят… Повздорили маленько, фомка подвернулась…

— Какие ребята, Ваня?!

— Как какие… Охранник со своими приятелями. Ему и досталось.

— Так, — крякнул капитан и вынул из бумажного елисеевского пакета еще одну бутылку коньяка. Поколебавшись, он свинтил пробку, но разливать коньяк по стаканам не стал, отодвинул бутылку в сторонку. — Зачем ты взвешивал битое стекло?

— Чтобы узнать, сколько их было, — Ваня поморгал своими глазами и, взяв зайцевскую бутылку, плеснул в стаканы. — Были и другие способы, но этот мне показался самым простым.

— И сколько же их было? — нервно спросил Зайцев.

— Трое. С охранником их было трое.

— Это тебе кучка битого стекла подсказала?

— Да, — кивнул Ваня и пригубил коньяку из своего стакана.

Зайцев помолчал, потом решительно взял свой стакан и выпил весь коньяк одним глотком.

— Закусывай, капитан, — Ваня заботливо поставил перед Зайцевым баночку с маслинами.

— Из директорского холодильника?

— Видишь, капитан, после хорошего глотка хорошего коньяка и тебе бывает доступно логическое мышление.

Ответом на эти слова был только веселый смех Насти.

— Говори, Ваня, говори, — повторил следователь. — Внимательно тебя слушаю.