Виктор Пронин - Как много в этом звуке…

— Грядут, — улыбнулся Ваня.

— Неужто убийство опять затевается? — куражась, спросил Зайцев.

— Наконец-то, капитан, ты начал что-то понимать. У нее же родственники, наверно, есть… С ними тоже будут разбираться.

— Ну ты даешь! — протянул Зайцев и с силой захлопнул дверцу машины.

Через два дня Ваня проснулся от громких стуков — кто-то колотил по картонному верху его коробки. Выбравшись наружу, он увидел капитана. Тот стоял с суковатой палкой в руке и радостно улыбался.

— Я приветствую вас в это прекрасное утро! — весело сказал Зайцев.

— Тем же концом по тому же месту, — проворчал Ваня, разминая ладонями слежавшееся за ночь лицо. Потом, кряхтя, поднялся, присел — ноги тоже затекли, все-таки коробка была ему тесновата.

— Как прошла ночь? — продолжал веселиться Зайцев.

— Прошла, и слава богу.

— Что снилось, Ваня?

— Собаки снились… Большие добродушные собаки.

— Собаки — это хорошо, друзья навестят.

— Не навестят… Потом оказалось, что это были волки. Кстати, ты поосторожней здесь… Собаки дичают, сбиваются в такие стаи… Любого волка задерут. Одного новенького недавно до костей обглодали…

— Насмерть?! — ужаснулся капитан.

— Кости растащили по свалке! В таком виде человек уже не может оставаться живым, природой не предусмотрено. С другой стороны, сам виноват. Неправильно повел себя с собаками.

— А как себя надо с ними вести?

— И не только, кстати, с собаками… Со всеми надо вести себя уважительно, — Ваня сел на траву и прислонился спиной к березе. — Слушаю тебя, капитан. Докладывай.

Зайцев помолчал, склонив голову набок — его, видимо, озадачили слова Вани.

— Ну что ж… Оперативная обстановка такова… На три дома — три подписчика «Коммерсанта».

— Бедный «Коммерсант», — вздохнул Ваня.

— Почему?

— Убыточное издание… Но кто-то, видимо, вкладывает деньги… Кому-то он нужен… Со своими выводами… Прогнозами… Советами…

— Оставим это, — сказал Зайцев. — Не наша тема. Два подписчика на месте. Живы, здоровы, румяны. Дела у них идут хорошо, квартиры выглядят достойно, дети учатся по зарубежам.

— Это правильно, — одобрил Ваня. — А третий?

— Ты оказался прав… Был третий, да сплыл. Поменял место жительства.

— А жена осталась?

— Да, жену он оставил в квартире. Вернее, квартиру оставил жене. Но без средств к существованию.

— Поплыла тетенька?

— Да, так можно сказать. Ее зовут Надежда Юрьевна Мартынова.

— Звали, — поправил Ваня. — Вот палец и обрел свое имя.

— Не торопись, — с легкой досадой сказал Зайцев. — Жива Мартынова, хотя дома ее не застал. В деревне она. У родственников. Звонила соседке два дня назад…

— Слышимость была плохая? — невинно спросил Ваня.

— Знаешь, соседка жаловалась… А с чего ты взял? — перебил себя Зайцев. — При чем тут слышимость?

— Да ладно, — протянул Ваня, вскинув правую руку вверх и чуть растопырив пальцы — точь-в-точь как это делал и древнегреческие боги во время божественных своих бесед о человеческих недостатках.

— Продолжаю, — Зайцев помолчал, почувствовав Ванину снисходительность. — Соседка письмо от нее получила. Совсем недавно…

— Хочешь, скажу содержание? — спросил Ваня. — Значит, так… Надежда Юрьевна пишет своей соседке, что у нее все хорошо, она прекрасно чувствует себя в деревне, спит на свежем воздухе, ест фрукты, пьет парное молоко, родственники относятся к ней тепло, и она просит не беспокоиться о ней.

— Так, — сказал Зайцев и, не добавив больше ни слова, направился к березке у самой опушки, потом вернулся, постоял над Ваней, окинул взором дымящиеся просторы свалки и наконец сел рядом. — Так, — повторил он. — Ты тоже был у этой соседки?

— Нет, не был… Я ее не знаю. Ты же устанавливал подписчиков «Коммерсанта».

— Откуда тебе известно содержание письма?

— Это очевидно… Дай-ка мне его на минутку, хочу взглянуть на одну вещь… — и Ваня протянул руку, чтобы взять у Зайцева письмо. Тот некоторое время сидел неподвижно, и только остренькие желваки мелко-мелко играли у него возле ушей.

— Думаешь, оно у меня есть? — наконец спросил он.

— Конечно. Ты для меня его и прихватил.

Помедлив, Зайцев протянул Ване конверт.

— И второе давай. Ты должен был взять у соседки второе письмо, которое она получила раньше, может быть, даже в прошлом году… Почерки сличить, — пояснил Ваня, наткнувшись на недоуменный взгляд Зайцева. Положив на колени письма, Ваня некоторое время всматривался в них, потом, сложив, сунул обратно в конверты.