Леон Баттиста Альберти - Книги о семье

Итак, долг отца – наказывать сыновей, заботиться и радеть о том, чтобы они росли учеными и добродетельными. Следует поступать, как огородник на своей грядке. Он не боится затоптать ростки полезной и плодоносной травы, когда пропалывает вредные сорняки.

Так и отец не должен опасаться переусердствовать в своей заботе о воспитании сына и отчасти поступиться тем, что ему подсказывают отцовская природа и нежность. Но ведь бывают и такие отцы, которые не отучают детей от юношеских вредных обычаев, но прививают им множество пороков. Как ты думаешь, полезно ли видеть малышам, как их отец бесчинствует, в словах и поступках являет пример грубости и надменности, без конца повышает голос, выглядит высокомерным, вечно бранится, сквернословит, выходит из себя? Ведь младшие стараются и почитают своим долгом подражать во всем старшим. По вине и нерадению воспитателей молодежи дело дошло до того, что испорченные дети требуют каплуна или куропатки, еще не зная, как они называются, хотят испробовать редкие и изысканные блюда еще до того, как могут их прожевать всеми зубами. Если сам отец склонен к обжорству и распущенности, он будет снисходителен и отзывчив на подобные же порывы своих любимцев, и станет им потворствовать. Я извинил бы этих распущенных отцов, если бы для исправления нравов сыновей они воздерживались от причинения тем страданий, потому что впоследствии, как часто бывает, сыновья причинили бы страдания им самим. Но среди них есть и такие, что не любят находить в других тот порок, который прощают себе самим, будучи обжорами они ненавидят лакомок, будучи клятвопреступниками – презирают болтунов, будучи упрямцами во всем – осуждают упорство в других, и так они выступают чересчур суровыми критиками и преследуют в своих детях те пороки, которые оскверняют их самих. Они бьют и наказывают сыновей, изливают на них свое раздражение и гнев, вместо того чтобы, по справедливости, сперва исправить в себе то, что так не нравится им в других! Им можно сказать следующее: «О безумные, глупые отцы, разве возможно, чтобы эти малыши не усвоили того, что им навязывает ваше старческое чревоугодие?». Итак, отцы должны проявлять всевозможную бдительность; прежде всего, учить на своем примере; наставлять и словесно, и розгой, дабы очистить еще зеленые души от пороков и заронить в них семена добродетелей, всесторонне воспитать своих сыновей и украсить их цветущими нравами, отвадить от безделья, от кухни, упражнять их в похвальных и великих делах, имея в виду, что заслуга признается лишь за тем, что дается с трудом.

АДОВАРДО. Я очень рад тому, что мы каким-то образом перешли к этому приятному и полезному разговору. Мне нравится, что ты, Лионардо, поступаешь со мной так, как некогда на моей памяти поступал распорядитель на деревенской свадьбе, который вел за собой сразу две процессии танцующих. Так и ты, Лионардо, одними и теми же словами показываешь мне, как приятно и сладостно быть отцом, и одновременно учишь, каковы должны быть настоящие достойные родители. При этом, если я правильно тебя понял и вник в твое рассуждение, ты склоняешься к тому, что отцы должны проявлять больше заботы, нежели снисхождения; и эта твоя мысль мне очень по душе, как и весь наш разговор. Ведь беседу и не стоит вести ни о чем другом, кроме достойных и продуманных вещей, чем мы и занимаемся. Поэтому продолжим этот наш, как я выразился, танец. Я хочу, Лионардо, кое в чем к тебе придраться, как обычно поступают те, кто желает несколько выделиться в кругу беседующих и указывает на любое не совсем безупречное и бесспорное высказывание. Вот например, ты, Лионардо, только что говорил, что о детях нужно судить по тому, куда влечет их природа; потом ты сказал, что с помощью упражнений необходимо вести их в другую сторону, приучая к мужественному поведению и как можно более прочной и нерушимой стойкости души. Неужели ты считаешь, что этого так легко добиться, и что если упомянутые философы успешно превозмогали себя, то и для нас будет нетрудно воспитать нужные качества в наших детях, так что они с нашей помощью уподобятся им? И если эти зрелые мужи столь успешно достигали своих целей, то неужели ты полагаешь, что и для нас не будет непреодолимой и даже трудной задачей сначала распознать смутные и неявные наклонности наших отпрысков, затем усовершенствовать их и перенаправить на новую дорогу, ведущую в сторону, противоположную тому, к чему побуждает и тянет их натура? А если бы для нас было вполне ясно, как мы можем повлиять на них своими стараниями и ухищрениями, и вполне понятно, чего мы можем добиться, действуя осторожно и благоразумно, то, по-твоему, не тяжело ли будет отцам выбирать из двух благ, которые могут быть одинаково полезными для их сына, наилучшее? Учти, что каждый отец испытает великое огорчение, видя что он не может как подобает воспротивиться недостатку, открывшемуся у его сына, и исправить его. Кто-то хочет видеть своего ребенка хорошо образованным человеком, кому-то достаточно, чтобы он умел только читать и считать, насколько необходимо и полезно для гражданской жизни, другим нужно, чтобы мальчик был здоровым, умел владеть оружием и упражнялся в этом. Мне вполне ясно, чего я хочу добиться от своих детей, но я часто слышу от других отцов жалобы на те огорчения, которые доставляет им неопределенность в таких вещах, потому что они боятся сделать неправильный выбор.