Жан Лаффит - Весенние ласточки

— Довольна ли я? Еще бы!

У де Мулляка конференция не вызвала такого восхищения. Он привык к парламентским дебатам, и, с его точки зрения, ораторы повторялись, а слушатели слишком часто и бурно проявляли восторг. Он опасался, что некоторые выражения, употребленные премьером в его выступлении, неприятно подействовали на такого объективного и щепетильного человека, как профессор Ренгэ.

Но де Мулляк не высказал своих соображений, и Ирэн решила, что он полностью разделяет ее чувства. Она все с тем же ненасытным любопытством принялась разглядывать застекленные панно в холле гостиницы «Алькрон», на которых были изображены гербы всех стран мира.

— Вы тоже обратили на это внимание? — спросил профессор, подходя к ней. — А вы заметили, что большинство республик Латинской Америки включили в свой герб фригийский колпак Французской революции?

— Интересно, — ответил де Мулляк. — Кроме того, у некоторых из этих республик тоже трехцветный флаг.

— Все это очень показательно и, по-моему, говорит о неослабевающем влиянии Франции. Этот пример не единственный. Вообще у Франции гораздо больше друзей, чем у нас принято думать. Взять хотя бы Чехословакию. С какой симпатией здесь к нам относятся! До чего волнующую овацию устроили мне вчера, когда я выступал… Из всего этого следует сделать очень определенные выводы…

У де Мулляка отлегло от сердца.

— Значит, вы довольны конференцией?

— Это не то слово — я просто в восторге. Замечательный народ!

— Я бы лично предпочел более разноречивые высказывания.

— Возможно. Но, во всяком случае, такие конгрессы, как этот, не могут делаться по заказу. А вы слышали речь их премьера? Наш премьер-министр ничего подобного не осмелился бы сказать.

— Да, я не представляю себе, чтобы наши выступили на собрании сторонников мира, да еще с разоблачением американского империализма! — улыбнувшись, сказал де Мулляк.

— Вот именно! Конечно, у выступавших особый подход ко всему, но, честно говоря, в вопросе о воссоединении Германии правы они. Я всегда твердил, что прежде всего нужно найти мирное разрешение этой проблемы… Кстати, насколько я понял, конференция с этой целью и была созвана…

Де Мулляк собирался в город, чтобы перед отъездом сделать кое-какие покупки.

— А разве переводчица ничего вам не сказала? — удивленно спросил его профессор.

— А что именно?

— Она предложила мне побывать в Лидице, и я перенес отъезд на завтра. Кроме того, сегодня вечером меня пригласил к себе ректор.

В этот момент появилась Зюска и сообщила, что ей удалось взять билеты на следующий самолет.

— Да, но меня это не устраивает, — ответил депутат. — Меня ждут сегодня вечером.

— Ничего, сделайте, как я, — сказал профессор, — позвоните жене и предупредите ее, что вернетесь на день позже. Вы же, сударыня, насколько я понимаю, не будете возражать, если ваше пребывание здесь продлится?

Ирэн очень хотелось расцеловать профессора. Зюска, главная участница этого заговора, улыбалась во весь рот.

— Вот здесь была Лидице!

— Где?

— Там, где вы стоите. Красивая была деревня, с просторными домами, с церковью, мэрией, баней, школой… Был здесь рынок, росли деревья, стояли на улицах водоразборные колонки, перед домиками были разбиты сады… В пруд вливался маленький ручеек и, выливаясь из него, с веселым журчаньем бежал по цветущему лугу… В Лидице вела обсаженная вишневыми деревьями дорога. Шестьсот лет стояла Лидице, у нее была своя история, свое прошлое, и ее детей ожидало свое будущее. Пятьсот жителей жили здесь мирной жизнью…

Перед взором профессора Ренгэ простирался пустырь с редкими пучками травы, которую колыхал ветер. Еле заметная тропинка пересекала эту опустошенную землю, сначала полого спускаясь вниз, потом взбираясь по выжженному склону холма до самого верха, где стояла заново отстроенная деревня. Посреди подъема мрачно возвышался гигантский деревянный крест. Он чернел на фоне неба и напоминал скелет.

— А я думал, что новая Лидице построена на месте бывшей деревни, — проговорил профессор. — Мы эти дома видели с самолета.

— Надо было сохранить свидетельство преступления, Там, где вы сейчас стоите, была церковь.

Де Мулляк снял шляпу. Профессор стоял с задумчивым видом. Первой нарушила молчание Ирэн.

— А там, где крест, что было?

— Ферма Хорака. Вы, наверное, знаете, как была уничтожена Лидице?

Никто не ответил.

— Если хотите, я вам вкратце расскажу, а потом в музее вы услышите все подробности…