Жан Лаффит - Весенние ласточки

Они пересели в автобус и доехали до мыса Феррэ. Взявшись за руки, они побежали по огромному пляжу навстречу волнам… Обедали они в очаровательной беседке из цветов. Еще по дороге на пляж Жаклина обратила внимание на ресторанчик с оранжевыми зонтами от солнца, скатерками и салфетками того же цвета.

Жаклина не знала, что ей выбрать, и Жак, не считаясь с ценой, заказал моллюсков, лангусту, тюрбо, а также бутылку пуйи, которую официант в белой куртке подал им в ведерке со льдом. Потом они выпили по бокалу шампанского, глядя друг другу в глаза… После обеда они ушли далеко в дюны и там, среди песчаной пустыни, на берегу океана, рядом с которым они казались себе крошечными, Жаклина отдалась Жаку.

Незаметно прошли часы… Зазвонил пароходный колокол. Их ждали, чтобы убрать сходни. Жак обнял ее за талию, и они, облокотившись на борт пароходика, долго не отрывали взгляда от маленького кусочка земли, который, как им казалось, они различали там, на отдалявшемся берегу… Когда они вечером вернулись в Бордо, Жак предложил проводить ее и, воспользовавшись случаем, сразу же сказать о своих намерениях ее отцу, но Жаклина отговорила его.

— Пусть этот день останется нашим, только нашим…

Они встретились еще раз на следующий день, очень рано утром на перроне вокзала. Жаклина, порозовевшая от быстрой ходьбы, пришла в последнюю минуту. На ней было другое платье, менее нарядное и уже знакомое ему. Она выглядела усталой…

— Ты виноват, я всю ночь не могла заснуть.

Больше она не заговаривала о вчерашнем дне. Жак обещал снова ее навестить.

— Когда?

— Как только я поговорю со своим отцом, я тебе напишу…

Поезд отошел, и спустя два часа Жак был уже в Бержераке. Филипп Одебер встречал его на своей малолитражке.

— Папа, я только что расстался со своей невестой, — тут же сообщил ему Жак.

— У тебя есть невеста?

— Да, мы скоро поженимся.

— Мог бы все-таки нам сообщить. Мы ее знаем?

— Не думаю, но она тебе понравится.

— Сколько уже времени вы встречаетесь?

— Не меньше полугода. Она работает со мной в «Лютеции».

И Жак с искренним восторгом описал Жаклину. Он испытывал необходимость сделать это немедленно, а заодно отмести возражения, которые он предугадывал.

Ее родители бедные, но честные люди… Состояния у нее нет, но она мужественная, трудолюбивая и умная девушка…

— Ясно, сплошные достоинства, — проговорил отец, заводя мотор. — Во всяком случае, свадьба еще не завтра, надеюсь?

— Нет. Но она будет моей женой, и ты должен понять, что я это уже решил, и твердо решил.

Они больше не возвращались к этому вопросу. Анриэтта встретила его по-своему любезно:

— Ну, блудный сын, все-таки вернулся?

Ему сразу же захотелось уехать. Отец не дал ему ответить.

— Он женится.

— Да ты скрытный! Небось на парижанке?

— Да, на парижанке.

— На Лоре Брисак?

— Нет, на другой, — продолжал отвечать за Жака отец.

Первый разговор на этом и кончился, но Жак уже чувствовал, что возникнут непредвиденные препятствия. Его женитьба на Жаклине, конечно, не вызовет сочувствия у отца, но его он еще мог переубедить, а вот что делать с мачехой? Она оказывала все большее влияние на Филиппа Одебера, знала об этом и была опасным противником.

В тот же вечер она спросила мужа:

— Жак тебе рассказал о своей девушке?

— Бегло. Мог бы найти что-нибудь получше.

Филипп Одебер, как и его жена, вбили себе в голову, что Жак должен жениться на дочери Брисака. Хотя об этой женитьбе обе семьи не договаривались, но она была на руку и Одеберам и Брисакам и поэтому считалась делом решенным. Заведующий погребом мечтал о зяте, имеющем профессию и деньги, вдвоем с которым ему легче будет осуществить свою мечту — открыть большой ресторан в Ляско. У Филиппа Одебера были честолюбивые планы на будущее сына, и он считал, что тот, женившись на Лоре, достигнет более высокого положения. Практичная Анриэтта надеялась благодаря этой женитьбе после смерти мужа остаться единственной владелицей лавки, полновластной хозяйкой которой она была уже и сейчас. А если Жак женится на девушке без приданого, Филиппу Одеберу придется оплачивать все расходы, связанные с устройством молодой четы, и он растратит часть капитала, на который она зарилась. Еще больше она боялась, что муж, поддавшись отцовским чувствам, которые, как она знала, у него сохранились, пригласит Жака с молодой женой к себе в дом и примет их в дело В обоих случаях ущемлялись ее интересы.