Рози Гудвин: Маленький секрет

— Ну что, Клер, — его голос был холоден, как пол под его ногами, — или мне лучше пойти и разбудить Трейси?

Девочка покачала головой, у нее защипало глаза от слез. Довольный таким ответом, мужчина улыбнулся.

— Так-то лучше.

Приподняв тонкое одеяло, он скользнул на кровать рядом с ней. Девочка не сводила с него полных ненависти глаз. Она лишь раз умоляюще посмотрела на мать, которая подошла и остановилась в дверном проеме, но с ее стороны помощи можно было не ждать: глаза матери пьяно блестели, и она ободряюще улыбалась.

Рука мужчины быстро забралась ей под ночную рубашку, теплое, с запахом пива дыхание обдавало ей лицо. До боли закусив губу, девочка лежала не сопротивляясь, когда он тяжело перекатился на нее; она по опыту знала: если не шевелиться, то все закончится гораздо быстрее.

— Так-то лучше, теперь ты хорошая девочка, — пробормотал он, дыша все чаще. — Просто лежи, а завтра получишь от меня подарок. Тебе понравится. Но помни… это наш маленький секрет. Ты не должна никому рассказывать, как плохо ты себя вела и что ты заставила меня сделать.

Спустя какое-то время он наконец вышел из комнаты. Она лежала, не смея пошевелиться, пока голоса, доносящиеся из комнаты ее матери, не стихли. Тогда она выбралась из кровати и крадучись прошла по площадке, остановившись только возле спальни сестры. Услышав, что Трейси тихонько посапывает, девочка с облегчением вздохнула и на цыпочках поспешила дальше. Добравшись до ванной, она тщательно закрыла за собой дверь и, включив свет, несколько минут смотрела в треснувшее зеркало, которое висело над раковиной. На нее без всякого выражения глядели тусклые глаза, круги под которыми занимали чуть ли не половину щек. Длинные светлые волосы спутались и свалялись. На девочку вдруг с новой силой нахлынули боль и стыд, она схватила мочалку и принялась с силой тереть каждый сантиметр своего тела. Когда она закончила, натертая кожа саднила, но она все равно чувствовала себя грязной.

Наконец, измученная, она прокралась обратно в свою комнату и там в успокаивающей темноте плакала до тех пор, пока не заснула.

Нанитон, ноябрь 1982 года

— Клер, тебя действительно ничего не беспокоит? У тебя очень усталый вид. — Добрые глаза директрисы школы выражали тревогу.

— Нет, мисс. Ничего. — Клер покачала головой.

Во время этого серьезного разговора с учительницей она угрюмо переминалась с ноги на ногу. Сердце миссис Дженкинс рвалось к стоящему перед ней ребенку, однако между ними повисло неловкое молчание. Девочка выглядела очень несчастной и бледной, но упрямо вздернутый подбородок дал женщине понять, что проявленная ею забота нежелательна. Казалось, она разговаривала со взрослым собеседником, а не с маленькой девочкой, которой едва исполнилось одиннадцать лет. Похоже, внутренне Клер была гораздо более взрослой, чем полагается в ее возрасте. И в то же время такой хрупкой, что напоминала учительнице фарфоровую куклу. Платье девочки, поверх которого был надет великоватый ей кардиган, по всей видимости, не стирали неделями. Каблуки на туфлях были сбиты, а длинные белокурые волосы стянуты на затылке в тугой конский хвост.

Клер смотрела на учительницу, не сводя с нее глаз, и миссис Дженкинс невольно попыталась представить девочку спокойной и с улыбкой на лице. Словно прочитав ее мысли, Клер зарделась и, отведя взгляд, принялась сердито рассматривать пол.

Директриса разочарованно вздохнула. Все ее чувства предупреждали о том, что происходит что-то ужасно неправильное, однако как бы там ни было, Клер дала ей понять, что не собирается с ней этим делиться. Поэтому, не желая более причинять девочке неудобство, она ласково ей улыбнулась.

— Хорошо, Клер, я больше не буду отрывать тебя от уроков, но помни… если вдруг что-нибудь случится — что угодно, — ты всегда можешь прийти и рассказать мне об этом. Ты поняла?

— Да, мисс… Спасибо, мисс.

Согласно кивая, девочка попятилась к двери, затем с облегчением развернулась и убежала, громко хлопнув дверью.

Миссис Дженкинс поднялась со стула и подошла к окну, где замерла, глядя на безлюдную школьную площадку. В последнее время учителя неоднократно сообщали ей, что Клер приходит в школу вся в синяках. Но у девочки всегда находилось объяснение: споткнулась обо что-то или упала с лестницы. Успеваемость ее тоже ухудшилась — только на прошлой неделе Клер уснула посреди урока. Все это не могло не тревожить, однако пока миссис Дженкинс не удавалось помочь девочке, так как та ей не доверяла.