Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Неужели все забыли об этом человеке? Кем бы он ни был, он по-прежнему оставался на свободе.

Если 18 июля было поворотным пунктом, то ближайший понедельник, 23 июля, — это день, когда должны были предостерегающе «завыть сирены».

Джерри в сопровождении Жюстин вылетел в Вашингтон, чтобы посетить Национальный центр США по делам пропавших и эксплуатируемых детей, расположенный в Александрии, в штате Виргиния. Джерри давно хотел это сделать, и его желание окрепло после разговора с генеральным директором центра Эрни Алленом. На время пребывания Джерри в США были запланированы несколько других важных встреч и интервью, в том числе и интервью для телевизионной передачи «Самые разыскиваемые люди в США», которую с 1988 года ведет активный защитник пропавших и похищенных детей Джон Уолш. Еще Джерри удалось встретиться с Альберто Гонзалесом, генеральным прокурором США, который предложил португальским властям помощь, в том числе и проведение экспертизы специалистами ФБР.

В тот вечер я позвонила Рикарду Паива, чтобы попросить его помочь мне перевести пару писем. Говорил он как-то непривычно сухо. Когда разговор зашел о предстоящей поисковой операции, он сказал, что Энкарнасан хочет поговорить с нами до ее начала. Отчетливо помню, что он сказал: «Наше расследование пойдет по другому пути». «Отчет Дани Крюгеля заставил их встряхнуться», — добавил он.

Я удивилась. Не может быть, чтобы полиция такое большое значение придала данным, полученным какой-то непонятной и непроверенной чудо-машиной! Меня охватило волнение: что, если у них есть какие-то веские доказательства, подтверждающие теорию Дани? Мне оставалось только молиться Богу, чтобы это предположение не оправдалось.

На следующий день позвонил Билл Хендерсон и сообщил, что судебная полиция перенесла начало поисков и нашу очередную встречу на следующую неделю. Обе новости меня расстроили. Почему все так затягивается? Теперь, зная, чем все закончилось, я понимаю, что тогда в Портимане происходило то, о чем я в то время и подумать не могла.

Вечером к нам на виллу пришли Рикарду и Жозе де Фрейтас. Рикарду почти все время молчал, а Жозе говорил о текущих делах и о Крюгеле. Он упомянул, что полицейские обсудили его метод с каким-то профессором из Белфаста, и тот назвал этот метод «псевдонаучной фантастикой». Я решила, что Жозе имел в виду английских полицейских, которые поделились своим мнением с португальскими коллегами. Не знаю, приняли ли это к сведению следователи из судебной полиции. Когда ты постоянно ощущаешь давление и отчаянно ждешь новостей, логика порой отключается.

Однажды вечером, когда Джерри еще был в Америке, перед тем как лечь спать, Амели произнесла тихонько: «Папа на работе. Мама, а ты не работай. Мама, будь всегда дома!», на что мама только вздохнула. Сейчас, вспоминая, какой непредсказуемой и сумбурной была тогда наша жизнь, какое огромное количество людей, знакомых и незнакомых, вращалось вокруг нас, я понимаю, насколько тревожной и пугающей могла быть подобная обстановка для Шона и Амели, несмотря на их умение приспосабливаться.

Джерри прилетел в Португалию в четверг. 29 июля, проведя с нами долгих двенадцать недель, Триш и Сэнди вернулись домой, в Шотландию. Все это время они были для нас надежной опорой, и мы так привыкли на них полагаться, что, расставаясь, почувствовали себя, как улитка, лишившаяся раковины, и не смогли сдержать слез (даже Джерри, которого Триш после столь эмоционального прощания прозвала Ревушка). Они ради нас отказались от своей жизни на целых три месяца. Их практическая и моральная поддержка была тем ценнее, что они и сами страдали, ведь Мадлен — их племянница и крестница.

В понедельник состоялась наша последняя «регулярная» во всех смыслах этого слова встреча с Невесом и Энкарнасаном. Мы говорили о поисках, которые должны были начаться через два дня, и снова о Роберте Мюрате. Рикарду на следующий день вечером должен был прийти к нам на виллу. В десять вечера он позвонил и сказал, что не сможет прийти и мы встретимся завтра. Этого так и не произошло.

Кроме подобных мелочей, которые мне казались странными и раздражающими, я не замечала, чтобы поведение полицейских или направление расследования как-то изменилось. Наше внимание было сфокусировано на поисках и на дальнейших планах в рамках проводимой нами кампании, которые мы разрабатывали с Джоном Корнером — он наведывался в Прайя-да-Луш, чтобы помогать нам. Также к нам прилетели мои мама, папа, тетя Дженет и дядя Брайан. Ко 2 августа «вой сирен» был уже таким громким, что я не понимаю, как можно было его не услышать. И все же я не забила тревогу.