Леонид Прожогин - «... И места, в которых мы бывали»

— Да нет, еще пару маршрутных рабочих возьму.

— Ну, пары нет, а одного могу назначить. Давай, иди сюда, тут и разберемся.

Я не спеша вышел из камерального помещения. День был яркий, солнечный.

Над всей Восточной Сибирью бушевала немного припозднившаяся весна. Березки у камералки и над обрывом к Ангаре, сверкавшей, как сапфир, в белой оправе из ледяных нагромождений у берегов, покрылись липкими листочками. Дышать было легко, и я быстро прошел сто метров до конторы.

У барьера стоял рыжеватый парень лет двадцати пяти. У ног его лежал зеленый «абалаковский» альпинистский рюкзак и стоял странный деревянный ящичек с приделанными на шарнирах раздвижными ножками. «Этюдник» — вспомнил я и внимательнее посмотрел на парня. Внешне крепкий и здоровый, хотя роста невеликого. Ну, у меня все подстать начальнику, не баскетболисты. И этот, пожалуй, сойдет. Но чем дышит, прощупать надо.

Кадровик представил:

— Вот, Долгополов Владимир. Художник. Аж из самой Москвы. Хочет тайги понюхать.

— Ну, нюхать можно и здесь — тайга кругом, да и в Москве на Лосином Острове тем же пахнет: листвой и сыростью. А у нас работать надо, нюхать-то некогда.

Паренек испугался:

— Возьмите, не пожалеете. Работать буду как лошадь.

— Лошадей и без вас будет достаточно. А работа — таскать за геологом рюкзак с пробами да копать закопушки, чтобы эти пробы брать. Ну, и в лагере дров нарубить, палатки поставить, яму для отходов выкопать, залезть на березу и подвесить антенну… И прочие мелочи, какие случатся.

Между нами, начальниками сезонных полевых партий, существовала негласная договоренность: не брать случайно залетевших в наши края разного рода интеллектуалов: журналистов, актеров, писателей и т. п. Возни с ними было много — то сильно домой хочется, то комары кусаются, то просто настроения нет. А ты думай, как его ублажить или из тайги вывезти. И я решил еще немного подержать его в неопределенности:

— А как вы собираетесь рисовать? Впрочем, у вас это называется, кажется, писать. И когда?

— В свободное время. Неужели не найдется часа в день?

— Час, конечно, найдется. Только хватит ли у вас духу. Устаем в маршрутах так, что, придя в лагерь, сразу с ног валимся. Ну, а комаров не боитесь? Через недельку-другую они явятся.

— Да не пугайте вы меня. Вы же живы и, как я понимаю, не первый раз в тайгу идете.

Аргумент был правильный, и я сдался:

— Оформляйте его. А я схожу к снабженцам и зайду за ним.

Через десять минут я вернулся и забрал Владимира вместе с проектом приказа о его зачислении. Медицинскую справку о пригодности к полевым работам кто-то надоумил его взять еще раньше.

В камералке я провел с ним положенный инструктаж но технике безопасности на полевых работах в горно-таежной местности. Коротко его суть сводилась к одному — не лезь на рожон. Потом зачитал инструкцию медиков о защите от энцефалита и дал расписаться в журнале регистрации инструктажей. Тут и позвонил зам. начальника экспедиции Миша Тращенко. Он известил, что наши баржи, стоящие под погрузкой, отправят завтра, а сегодня на мою долю есть еще один рейс вертолета МИ-1, если у меня есть, конечно, кого или что отправлять. Пойдет борт в 17 часов. Я ответил, что бортом полечу сам с «секретным» ящиком и возьму с собой нового рабочего.

Долгополову я сказал, что мечта его осуществится уже сегодня, а спецовку и экипировку он получит прямо на месте. Там и поужинаем. Две трети партии уже на базе, остальные грузят баржу на берегу. С ней они и пойдут.

Договорились в четыре часа встретиться возле барж. Я сходил домой, переоблачился в противоэнцефалитный костюм, натянул болотные сапоги, надел пояс с пистолетом и отправился в контору договариваться о машине для доставки ящика с картами и другими документами к переправе. Аэродром, с которого предстоял вылет, находился на острове посреди Ангары. Там ревели моторы и взлетали то «кукурузники» АН-2, то вертолеты МИ-4 и МИ-1.

В назначенное время я подъехал к причалу, где стояли баржи с распахнутыми воротами, через которые ребята таскали мешки с мукой, сахаром и овсом, ящики с тушенкой, сгущенным молоком и концентратами, другие — с лопатами, кайлами и прочим железом. Долгололов был здесь и с интересом следил за этой картиной. Хотя она была довольно живописна, но ни этюдник, ни альбом он не раскрыл. Ко мне подошел старший по погрузке нашей баржи начальник поискового отряда Борис Скороделов и доложил, что погрузка заканчивается; остались только вьючные седла да личные вещи наших «мореходов», в том числе и его. Я сообщил ему решение начальства об отходе завтра утром, предупредил, чтобы не дал загулять народу по случаю отхода, сказал, что улетаю сегодня и жду его с грузом через три дня на базе партии. В этот момент с острова к причалу подошел самоходный паром армейского типа, на который въехал наш «газик» с моим багажом, взошли мы с Долгополовым, и паром вошел в реку.