Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

Затем на несколько десятков лет история русской «Физиологии брака» полностью прервалась [59]. В 1900 году в журнале «Вестник иностранной литературы» был опубликован перевод В. Л. Ранцова; Ранцов перевел книгу с начала до конца, но выпустил некоторые абзацы оригинала, например раблезианские пассажи из Размышления I, а в некоторых местах подверг текст Бальзака нравственной «цензуре»: афоризм «Каждой ночи потребно особое меню» превратился у него в максиму гораздо более вегетарианскую: «Каждый день должен быть своеобразен», а афоризм «Брак всецело зависит от кровати» вообще был заменен вопросом «В чем суть супружества?». После выхода этого перевода вновь наступила почти вековая пауза, и только после 1995 года, когда в издательстве «Новое литературное обозрение» был впервые опубликован наш перевод, «Физиология брака» в полном виде стала доступна русскому читателю [60].

Русская история «Мелких неприятностей» немногим богаче, чем у «Физиологии брака». 26 августа 1840 года в «Северной пчеле» под заголовком «Маленькие неприятности супружеской жизни. Статья Бальзака» была напечатана глава, которая позже получила название «Иезуитство женщин» (перевод был выполнен по публикации в газете «Карикатура»).

В 1846 году в сборнике «Бес в Париже» был напечатан под заголовком «Философия супружеской жизни в Париже» перевод тех глав, которые вошли в первую часть французского сборника «Le Diable à Paris».

В том же 1846 году «Библиотека для чтения» опубликовала в томе 74 под названием «Маленькие несчастия супружеской жизни» перевод (местами сокращенный до пересказа) тех глав, которые Бальзак напечатал в газете «Пресса» (перевод был выполнен стремительно: публикация в «Прессе» закончилась 7 декабря по новому стилю, а том русского журнала получил цензурное разрешение 31 декабря 1845 года по старому стилю).

Наконец, во второй половине XIX века вышли и два отдельных издания: в 1876 году в Москве в переводе Н. А. Путяты и в 1899 году в Санкт-Петербурге в переводе бабушки А. Блока Е. Г. Бекетовой (перевод вошел в том 20 собрания сочинений Бальзака в издании Пантелеева). С 1899 года «Мелкие неприятности супружеской жизни» на русском языке не издавались.

Перевод Путяты известен только по библиографическим указателям; в единственной библиотеке, где эта книга значится в каталоге (ГПБ в Санкт-Петербурге), ее «нет на месте с 1956 года» [61], что же касается переводов Ранцова и Бекетовой, они интересны как факт истории перевода, но нелегки для чтения. Бекетова переводит фразу: «Милая моя, не надо так горячиться» как «Милая моя, с чего же ты пылишь?», а у Ранцова персонаж, способный «расслышать, как растут трюфели», превращается в человека, который «слышит, как растет в поле травка!». Использование слов, которые сейчас значат совсем не то, что сотню лет назад; некоторые не слишком удачные обороты (такие, как «любовь, осложненная изменою мужу» у Ранцова или «дутье, вогнанное внутрь» у Бекетовой) и, наконец, своеобразная «цензура», о которой уже шла речь выше, – все это зачастую делает бальзаковского повествователя в старых переводах смешным. Между тем он был ироничным и остроумным, но смешным – никогда.

Перевод выполнен по изданию: СН . Т. 11 (Physiologie du mariage) и 12 (Petites misères de la vie conjugale), где воспроизведен текст, напечатанный в издании Фюрна. В примечаниях использованы комментарии Рене Гиза к «Физиологии брака» и Жана-Луи Триттера к «Мелким неприятностям супружеской жизни». Для настоящего издания мой перевод «Физиологии брака», впервые опубликованный в 1995 году и с тех пор несколько раз переиздававшийся, выверен и переработан, а примечания значительно расширены, в том числе за счет указания на источники, неизвестные французским комментаторам [62].

Женщина, которая, соблазнившись названием этой книги, пожелает ее открыть, может не трудиться: и не читая, она наперед знает все, что здесь сказано. Хитроумнейшему из мужчин никогда не удастся сказать о женщинах ни столько хорошего, ни столько дурного, сколько думают о себе они сами [64]. Если же, несмотря на мое предупреждение, какая-нибудь дама все-таки примется читать это сочинение, ей следует из деликатности удержаться от насмешек над автором, который, добровольно лишив себя права на самое лестное для художника одобрение, поместил на титульном листе своего создания что-то вроде той упреждающей надписи, какую можно узреть на дверях иных заведений [65]: «Не для дам».