Карел Чапек - Метеор

Наверное, летучая мышь зигзагом пронеслась мимо, овеяладевушку ветерком; Мария вздрогнула, скрестила руки на груди и отступила внутрь комнаты.

А потом... о, уже рассвет, в саду прощебетала сонная птичка. Американская студентка осторожно, на цыпочках, подходит к окну и смотрит на балкон.

Да, да, там и сейчас тлеет алый огонек сигары,

1 Простите (англ.).

там неподвижно стоит человек, ухватившись за перила. Девушка вздыхает - она счастлива, а сердцу больно - и долго еще она сидит на краю постели, рассеянно улыбаясь и глядя на свои округлые белые ноги.

XXXII

Я себе не представляю этого иначе. Весь день, как назло, ей не удавалось увидеть Кеттельринга.

Камагуэно утащил его в контору, а потом куда-то обедать. Кеттельринг был рассеян, отвечал невпопад; принципалу пришлось вытягивать из него сведения о делах, a este hombre плел какую-то чепуху и путал Барбуду с Тринидадом. Кубинец не спускал с него испытующих, глубоко запавших глаз и посмеивался, позабыв о боли в печени. Ужинали они опять вдвоем. Камагуэно пожелтел от боли, но и не думает подниматься из-за стола и подливает гостю рому.

Пейте, Кеттельринг, какого черта, да пейте же! Итак, что же с сахаром на Гаити? Но Кеттельрингу сегодня изменила его отличная память, он запинается, молчит...

- Так пейте же, приятель!

Наконец Кеттельринг встает, стараясь прочно стоять на ногах.

- Я выйду в сад, сэр. Голова болит.

Камагуэно удивленно поднимает брови.

- В сад? Как угодно. - И снова широкий жест, будто все здесь принадлежит дорогому гостю. - Между прочим, Кеттельринг, как ваша память?

- Моя память, сэр?

Глаза кубинца суживаются.

- Знаете вы теперь хотя бы, кто вы?

Кеттельринг резко оборачивается.

- По-моему, сэр, я довольно хорошо известен, как... мистер Кеттельринг.

- Это верно, - бормочет кубинец, задумчиво уставясь на свою сигару. - Вот досадно, что вы даже не знаете... ну, скажем... не женаты ли вы, а? - Он с усилием встал и прижал руку к правому боку. - Доброй ночи, мистер Кеттельринг, желаю вам доброй ночи.

Кеттельринг все же покачивался слегка, выходя в сад. Бледная трепещущая девушка ждала его там, кутаясь в шаль. Позади ее, в тени, стояла старуха мексиканка, озабоченно и сочувственно помаргивая.

"Ага, дуэнья", - сообразил Кеттельринг. Все плыло у него перед глазами - длинные тени, розовый водопад цветущих коралит, которые одуряюще благоухали, девушка в шали с длинной бахромой.

Мария взяла его под руку и повела в глубь сада.

- Представьте себе, - сбивчиво и взволнованно заговорила она, - они не хотели отпустить меня сюда. - Американская девушка в ней была оскорблена этим до глубины души, а кубинка в гневе сжимала кулачки. - Я буду вести себя как захочу, запальчиво грозила она, но это была неправда. Во всяком случае, так она не хотела, не собиралась поступать: в тенистой глубине сада шаль соскользнула у нее с плеч, и сама она повисла на шее человека, который зашатался в отчаянии; Мария подняла к нему лицо, ее полуоткрытые губы молили о поцелуе.

- Здесь служанка, сеньорита! - предостерегающе бормочет Кеттельринг, сжимая девушку в объятиях, но Мария лишь качает головой и тянется к нему губами, влажной тенью губ: возьми, выпей! Она оцепенела, глаза у нее закатились, и вдруг она бессильно опустила руки и поникла в его объятиях. Кеттельринг отпускает ее. Едва удержавшись на ногах, девушка закрывает лицо руками, беззащитная, покорная. Он поднимает шаль и накидывает ей на плечи.

- Сейчас вы пойдете домой, Мери. А я... я еще вернусь. Не как Кеттельринг, а как мужчина, который вправе прийти за вами. Вы понимаете меня?

Она стоит, склонив голову.

- Возьмите меня с собой... сразу, сейчас!

Он берет ее за плечи.

- Идите домой. Свидетель бог, насколько мне тяжелее, чем вам.

Она послушалась - лишь бы чувствовать на плече его горячую тяжелую руку.

Из-за кустов выступил высокий пеон.

- Va adentro, сеньорита 1, - хрипло говорит он. - Pronto 2.

Она оборачивается к Кеттельрингу и смотрит на него сияющими глазами.

- Adios! 3 - произносит она тихо и протягивает руку.

- Я вернусь, Мери, - подавленно бормочет este hombre, сжимая ее пальцы.

Девушка вдруг быстро наклоняется и влажными губами целует его руку. Кеттельринг чуть не вскрикивает от ужаса и любви.

- Va, va 4, сеньорита! - хрипит пеон, отходя в сторону.

Мери крепко прижимает руку Кеттельринга к своему сердцу и подставляет ему губы.

- Adios! - шепчет она, целуя его в губы, и по щекам ее бегут слезы.

Старая индианка берет ее за талию.