Карел Чапек - Метеор

Перечислим, что в нем отвечает одиночеству: мечтательность и стремление к покою. Безразличие, покорность судьбе, недостаток воли, лень и меланхолия, отсутствие цели, равнодушие и апатия - да, да, апатия. А что приводит к конфликтам? Неудовлетворенность, предприимчивость, пылкий и изобретательный дух, тщеславие, упрямство и строптивость, импульсивность и так далее. Поскольку вы определяете человека суммой его свойств, попробуйте-ка соединить все эти противоречивые свойства! Этот человек, стало быть, или ленив, или предприимчив... А может быть, он, так сказать, "полосатый", и эти особенности чередуются, а? Нет, никогда вы не поймете человека, если будете только перечислять его свойства. Нет никаких свойств, есть силы, которые противоборствуют, доминируют или тормозят одна другую.

А человек в своем настоящем даже не знает, что самое незначительное движение, которое он сейчас совершает, быть может, является итогом взаимодействия сил, сталкивавшихся в нем всю жизнь, подобно молниям, разрядившим напряжение между рождением и смертью.

Представьте себе человека, который блуждает с места на место, от острова к острову, бредет куда глаза глядят и куда забросит случай. Все это от лени и безразличия, - просто он бесцельно ищет одиночества и уголка для апатических мечтаний. Но те же блуждания могут быть результатом нетерпения; быть может, он стоял на носу корабля, нетерпеливо постукивая ногой по палубе, как беспокойный конь; скорей бы прибыть на место, скорей бы набраться новых впечатлений и, покинув познанные места, устремиться дальше, к иным пределам. Перед нами два мира, два различных микрокосма, внешние очертания которых, быть может, и совпадают. Мир мужа, который валит деревья, строит хижины и разбивает плантации, совсем не похож на мир лежебоки, что глазеет на верхушки пальм, наслаждаясь и томясь своим одиночеством. Идя по следам пациента Икс, я нашел эти два столь непохожих мира. Они наплывали друг на друга, как часто бывает во сне. И сквозь контуры того мира, где усердно рубят и обтесывают деревья, проглядывал другой мир, проглядывало грустное, вялое лицо человека, познавшего тщету всего. А сквозь него вновь проступал тот, первый облик - жизнь, в которой кричат, торопятся, строят, пререкаются и вечно предпринимают что-нибудь, бог весть зачем и к чему. Это... это была не явь, а кошмар, гротеск! - воскликнул ясновидец. - Одну жизнь человек может переживать, но две могут только мерещиться. У того, кто бродил одновременно в двух мирах, нет почвы под ногами, он летит в пустоте, и ему нечем измерить свое падение, ибо и звезды падают вместе с ним. Слушайте, - вскричал ясновидец, - этот человек был не совсем настоящий, большую часть своей жизни он прожил, словно во сне!

XV

Ясновидец замолк, искоса поглядывая на кончики своих пальцев.

- Где он жил? - спросил хирург.

- Тропики... - пробормотал ясновидец. - Острова... У меня ощущение чего-то темно-коричневого, похожего на жженный кофе, асфальт, ваниль или кожу негра.

- Где он родился?

- Здесь, где-то здесь, - неопределенно показал ясновидец. - У нас, в Европе.

- А кем он был?

- Надсмотрщиком, кажется. Человеком, который кричит на людей. - Ясновидец наморщил лоб, силясь вспомнить. - Но прежде он был химиком.

- Где?

- Ну, на сахарном заводе, - недовольно ответил ясновидец, словно его раздражал вопрос о таких очевидных вещах. - Подходящее место для человека с двумя разными мирами в душе, не так ли? Зимой страда, спешка, крики, а летом тихо, завод стоит, только в лаборатории работает человек. Или грезит... - Он начертил в воздухе шестиугольник. - Вы ведь знаете, как в химии пишутся формулы? В виде шестиугольника: на каждой стороне буква. Или как пересекающиеся лучи...

- Он говорит о структурных формулах, - пояснил терапевт. - Это называется стереохимией: наглядное изображение сочетаний атомов в молекулах.

Ясновидец кивнул как-то почти одним носом.

- Да, - сказал он. - Представьте себе, как эти формулы складываются в какую-то сетку. Наш химик смотрит в пространство и видит, что они сливаются, переплетаются, скрещиваются. Он переносит это на бумагу и злится, когда кто-нибудь мешает ему. Зимой не то, зимой работа на всех парах, всеобщий аврал и ажиотаж. А вот летом... небольшая заводская лаборатория, залитая солнцем, сладковатый запах жженого сахара. Икс сидит, приоткрыв рот и уставясь на свои формулы. Они похожи на соты, где шестигранные ячейки сливаются в сплошной узор.

Но это не плоскость, это трехмерное, четырехмерное пространство. Иксу никак не удается изобразить его на бумаге... А жара какая! Слышно, как муха, жужжа, бьется о стекло.