Генри Хаггард - Приключения Айши

В большую центральную пещеру целыми толпами входили амахаггеры в полотняных одеждах и леопардовых шкурах. Вместе с ними мы пошли вдоль пещеры, которая тянулась далеко в глубь горы. Ее стены на всем своем протяжении были изукрашены искуснейшей резьбой; через каждые двадцать шагов в обе стороны под прямым углом отходили коридоры: все они, как объяснил Биллали, ведут к усыпальницам, высеченным в толще горы «теми, кто был до нас». Никто, по его словам, не бывает теперь в этих усыпальницах, и, сознаюсь, я порадовался при мысли о том, какие возможности для археологических изысканий открываются передо мной.

Наконец мы достигли конца пещеры, где находился точно такой же каменный помост, как и тот, стоя на котором мы сражались с амахаггерами, из чего я заключил, что эти помосты используются как алтари для отправления религиозных, а также, и не в последнюю очередь, погребальных обрядов. По обеим сторонам помоста начинались коридоры; как сообщил мне все тот же Биллали, они вели к усыпальницам.

– Здесь, – добавил он, – несчетное множество мертвецов, и почти все они очень хорошо сохранились.

Перед помостом уже скопилась огромная толпа мужчин и женщин; все они стояли с таким убийственно мрачным видом, что за пять минут нагнали бы тоску на самого заядлого весельчака. На самом помосте возвышался массивный трон из черного дерева, инкрустированного слоновой костью, с сиденьем из волокнистой ткани и подставкой для ног.

Послышался громкий крик: «Хийя! Хийя!» (« Она! Она!» ), все разом повалились на пол и лежали как убитые – один я остался на ногах, словно одинокий воин на поле кровавого побоища. Из прохода слева длинной вереницей потянулись телохранители, они выстроились по обеим сторонам помоста. За ними последовали около двух десятков глухонемых мужчин и столько же глухонемых женщин со светильниками в руках. И наконец появилась высокая фигура, с головы до пят закутанная в белые покрывала, – то была сама Хийя. Она взошла на помост и уселась на трон.

– Иди сюда, о Холли, – позвала Она . – Сядь у моих ног. Сейчас я свершу суд над теми, кто хотел тебя убить. Прости, если моя греческая речь подобна спотыкающемуся хромцу, протекло так много времени, с тех пор как я слышала ее звуки, язык плохо повинуется мне.

Я поклонился, взобрался на помост и сел у ее ног.

– Как ты почивал, мой Холли? – спросила Она .

– Не очень хорошо, о Айша, – откровенно признался я, опасаясь в глубине души, что ей уже известно, где я был этой ночью.

– Так, – сказала Она со смешком, – и мне тоже не очень хорошо спалось. Снились всякие сны, и я подозреваю, что они насланы тобой, о Холли.

– Что же тебе снилось, Айша? – как бы вскользь спросил я.

– Я видела во сне, – быстро отозвалась Она , – ту, кого ненавижу, и того, кого люблю. – И, обрывая наш разговор, Она по-арабски обратилась к начальнику стражи: – Приведите этих людей.

Начальник низко поклонился, ибо и телохранители и прислужники оставались на ногах, и, прихватив с собой небольшой отряд, углубился в проход с правой стороны.

Воцарилась полная тишина. Она сидела в глубоком раздумье, подперев закутанную в покрывало голову рукой, тогда как ее подданные продолжали лежать ничком, искоса поглядывая на нее одним глазом. Их царица, по всей вероятности, так редко появлялась перед ними, что они готовы были подвергнуться любому неудобству или даже опасности, лишь бы увидеть Ее , вернее, ее одеяние, ибо никто из присутствующих, кроме меня, не видел ее лица. Наконец в проходе замерцали светильники, послышался топот ног, вскоре показались стражники, они вели десятка два амахаггеров, которые уцелели в схватке; обычная угрюмость их лиц усугублялась испытываемым ими в глубине души страхом. Их выстроили перед помостом, и они хотели было повалиться на пол, как все остальные, но Она остановила их.

– Нет, – произнесла Она необычайно мягким тоном, – прошу вас, стойте. Вы еще успеете належаться. – И Она засмеялась своим мелодичным смехом.

Шеренга обреченных дрогнула от ужаса; мне даже стало жаль этих лютых негодяев. В течение двух-трех минут Она , медленно поворачивая голову, всматривалась в лицо каждого из них. Затем Она обратилась ко мне спокойным голосом, отчетливо выговаривая каждое слово:

– О мой гость, чье имя означает на языке твоей страны Колючее Древо, узнаешь ли ты этих людей?

– Да, о царица. Почти всех, – ответил я.

Их глаза злобно сверкнули.