Генри Хаггард - Приключения Айши

Утром я убедился, что – какие бы достоинства Айши ни вызывали сомнение – химик Она , бесспорно, выдающийся, может быть, величайший из всех живших когда-либо на свете. Пока я одевался, в комнату ввалились те самые жрецы, которых мы видели в лаборатории, они несли какую-то тяжелую штуку, прикрытую куском ткани, и по знаку Ороса положили ее на пол.

– Что это? – спросил я у Ороса.

– Дар, который в знак примирения посылает тебе Хесеа, – ответил он. – Я слышал, что вчера вечером ты посмел с ней поссориться.

Он сдернул ткань, и мы увидели большой сверкающий слиток, в моем и Лео присутствии помеченный Знаком Жизни: этот знак можно было видеть на поверхности слитка. Только теперь это было золото, а не железо, золото такое чистое и мягкое, что я мог бы ногтем нацарапать на нем свое имя. Тут же лежал и мой нож: лезвие его как было, так и осталось стальным, а вот рукоятка стала золотой.

Позднее Айша попросила меня показать нож и была не вполне удовлетворена результатами эксперимента. В лезвие на целый дюйм вплавились золотые полосы и пятна, и Она опасалась, что сталь потеряла закалку и прочность, тогда как Она намеревалась сделать золотой только рукоятку [101] Впоследствии я смог удостовериться, каким непревзойденным алхимиком была Айша, Она разрешила проблему, которая ставила в тупик всех алхимиков, и, как сама Природа, превратила самый обычный металл в драгоценный. В первом же городке на границе Индии я показал этот нож туземному ювелиру, столь же толковому, сколь и бесчестному, и попросил его установить пробу, если это золото. Он применил травление кислотой и другие способы и сообщил мне, что золото – высочайшей пробы, кажется, он сказал, двадцать четыре карата. И он тоже заметил, что золото каким-то совершенно непонятным образом вплавилось в лезвие, и попросил меня объяснить, как это могло произойти. Я, разумеется, не смог и, по его просьбе, оставил нож у него в лавке для дальнейших исследований. На другой день у меня случился один из тех сердечных приступов, которые развились в последнее время, и, когда я снова встал на ноги, оказалось, что ювелир скрылся, – никто не мог сказать куда. А вместе с ним, естественно, исчез и мой нож. – Примеч. Л. X. X. .

С тех пор я часто раздумывал, каким образом Айше удалось осуществить это чудо: из каких веществ составила Она ту сверкающую, подобно молнии, субстанцию, с помощью которой Она изготовляла золото, раздумывал я и о том, есть ли у этой субстанции какая-либо связь с Животворным Огнем, пылающим в пещерах Кора [102]. Я и по сей час не знаю ответа на этот вопрос, ибо он выше моего понимания.

Предполагаю только, что, готовясь к покорению земного шара, а для этого хватило бы одних ее алхимических познаний, Айша повелела, чтобы золото выплавлялось в пещере непрерывно.

Как бы там ни было, в течение нескольких дней, проведенных нами вместе, Айша больше не возвращалась к этой теме. Видимо, Она добилась своей цели и успокоилась, или же, поглощенная другими, более неотложными делами, забыла об этом своем замысле, или на время отложила его осуществление. По необходимости мне приходится многое опускать в своем повествовании, но я пространно описываю этот странный случай и связанные с ним наши разговоры, ибо он произвел на меня сильнейшее впечатление как поразительный пример власти Айши над тайными силами Природы. Вскоре мы получили еще более устрашающее подтверждение этой власти.

На другой день после того, как мы стали свидетелями этого чуда – превращения железа в золото, – в храме состоялась большая служба; ее целью, как мы поняли, было «освящение войны», на этой службе мы не присутствовали, но вечером, как обычно, собрались все втроем за ужином. Айша сидела в странно изменчивом настроении: то была мрачна и угрюма, то весело хохотала.

– Знаете ли вы, – сказала Она , – что сегодня я была Оракулом: эти глупые горцы прислали своих шаманов, чтобы те узнали у Хесеа, как будет идти война, кто погибнет, а кто покроет свое имя славой. А я… я не могла сказать им, я строила предсказания так, чтобы каждый мог истолковать их по-своему. Как будет идти война – я хорошо знаю, потому что буду сама направлять ее ход, но читать будущее я не могу – как и ты, мой Холли, – к сожалению. Для меня и все прошлое и настоящее озарены светом, отражающимся от этой черной стены – будущего. – Она надолго задумалась, затем подняла глаза и с умоляющим видом сказала Лео: – Очень тебя прошу: побудь эти несколько дней дома, можешь даже сходить на охоту. Я останусь с тобой, а командовать племенами в этой пустяковой стычке пошлю Холли и Ороса.