Йожеф Лендел - Лицом к лицу

Теперь, накануне ухода с этого поста, он начал искать вокруг себя лицо, которое с радостью встретил бы еще когда-нибудь в будущем, но не мог найти. Кешеру первым обозлился на Баницу, но тот и не старался добиваться его дружбы. Самым приемлемым был бухгалтер Кардош — тот хотел казаться добросовестным служащим, и был им на самом деле. Кроме Кардоша — никого. В конечном итоге Баница был рад предстоящему отъезду, возможности встретить новых людей, другие лица. Хуже не будет…

Он не искал дружбы среди дипломатов. Ему достаточно было в соответствии с принятыми нормами представлять его маленькую родину, и делать это не без достоинства. Большего никто бы не сделал для тогдашней Венгрии. Единственным, может быть, полюбившимся ему человеком был датский морской атташе, который не мог скрыть своего отвращения к посольским кабинетам. И над рюмкой водки они могли бы стать друзьями… Но, по правде, из этого тоже ничего бы не вышло, ведь Баница не любит пить… Все-таки парню не помешает попробовать венгерских водок, а вдруг ему придутся по вкусу еще больше голландского коньяка. Еще лучше — найти ему какую-нибудь особенную, хитрую бутылочку. В подвалах посольства осталось несколько приличных бутылок после этнографической выставки. Он пошлет датчанину трехлитровую, с выдержанной абрикосовой водкой. Такие бывают только в посольствах, на рынке их ни купить, ни продать. Парню наверняка понравится абрикосовая водка — «барак» — специальность неизвестной маленькой сухопутной страны, которой ему никогда не придется повидать… Да, это нужно сделать, он пошлет ему абрикосовую водку. Принц Уэльский во время своих частых визитов в Будапешт так к ней привязался, что и часа не ходил трезвый, зато выучил одно венгерское слово: «барак»… Принц Уэльский… Пусть датчанин пробует на здоровье.

Только… он ведь захочет как-нибудь отблагодарить. А это поведет к объяснениям с третьим секретарем. Третий секретарь посольства — политуполномоченный. В таких делах он начальник. «Пошлю бутылку в последнюю минуту перед отъездом… у парня не будет времени слать ответных подарков… в самый последний день. Третий секретарь и так начнет вынюхивать, напишет донесение, будет задавать вопросы… Пусть доносит… Это отвратительно, унизительно! Гм… Неужели влияние Эндре Лассу? Или я и раньше все это считал отвратительным? Да, конечно, но у меня для всего было оправдание: бдительность, коммунистическая бдительность, для которой причин множество».

Снова и снова он задает себе тот же вопрос, спрашивает у собственного страха: «Неужели нет другого выхода?»

По утрам он остается в бюро, хотя работы мало. Жену встречает только на обедах.

— Мы можем сбыть наши рубли без труда, — сообщает ему жена. — Я продам мебель. Госпоже Кешеру.

— Тебе виднее, дорогая.

Юный Ричард Тренд, который сидит теперь на своем обычном месте рядом с матерью, тоже думает о покупках:

— Мама, купи мне меховую шапку.

— Неплохая мысль, но давай купим каракулевую.

— Как у генералов?

— Примерно.

— Здорово!

— А ты, — обращается Илона к Банице, — что тебе нужно?

— Я думаю, ничего.

— Да, конечно, ведь ты едешь в Лондон.

Баница не отвечает. В душе он уже выговаривал себе за желание поехать в Лондон без них. Хотя так лучше для всех. Они уже там были вместе и очень неважно ладили.

— Купить простыни?

— Конечно, — рассеянно отвечает он.

Они поспешно кончают обед. Илона тут же выходит за покупками, забирает с собой Нуси.

В посольском магазине их влечет свежий запах льняного белья, только что привезенного с фабрики. Едва войдя, Нуси хватает угол отреза, мнет его, расправляет. Илона безошибочно ориентируется в путанице проходов по запахам. Пожилой продавец семенит к ним.

— Разрешите продемонстрировать, — улыбается он. Непринужденно достав из кармана спичечный коробок, зажигает одну спичку и подносит ее к выдернутой из пряжи шерстяной нитке. Неприятный запах гарантирует превосходное качество шерсти. Илона соглашается, одобрительно кивает, но не проявляет интереса.

— Мы бы хотели посмотреть постельное белье.

— Сюда, прошу вас, — указывает направление продавец.

Когда они входят в отдел белоснежного белья, продавец сильными и уверенными движениями стаскивает с полок рулоны. Тяжелый материал с глухим стуком ложится на прилавок.

— Мне готовые простыни и наволочки, — говорит Илона и добавляет, обращаясь к Нуси: — Полотно тоже стоит купить.