Юлиан Семенов - Лицом к лицу

Ю.Семенов

Лицом к лицу

Документальная повесть

Прожив два года в Западной Европе, - мне довелось там открывать корреспондентский пункт "ЛГ", - я, как и дома, постоянно вел дневники.

После опубликования статьи в "Литературной газете" о трагической судьбе шедевров культуры, похищенных во время войны нацистами, пришло очень много писем читателей. Это - главный барометр для литератора: если проблема волнует тех, кто серьезно относится к печатному слову, - работу надо продолжать.

Постепенно из моих дневников выросла документальная повесть "Лицом к лицу".

Хочу предпослать ей несколько читательских писем той поры.

"Уважаемый писатель!

Прочитал в "Литературной газете", что вы взялись за благородное, но трудное дело. Как написано в статье о Вас, Вы ищете украденные немецкими фашистами советские архивы и другие ценности.

Как хорошо, что Вы нашли для этого время.

Теперь о сути письма.

9 июля 1941 года немецкие танки вошли в Псков. Это было на 17-й день войны.

На следующий день в местную картинную галерею приехал немецкий лейтенант из зондеркоманды и вывез на грузовике в Германию двадцать картин голландских и других иностранных мастеров.

Не исключено, что какие-то из них принадлежали предкам А. С. Пушкина, ведь в начале двадцатых годов картины из местных имений свезли в Псков.

А через неделю началось разграбление фашистами псковских древнейших архивов! Иные грамоты имели стаж в несколько столетий. Пскову, как городу, около 1100 лет! Княгиня Ольга, жена киевского князя Игоря, была из-под Пскова... Обратите на это Ваше внимание. Древность украденного необычайна, на аукционах такие вещи стоят десятки тысяч долларов. С уважением.

Доцент,

ветеран войны

М. Е. АФАНАСЬЕВ".

"Уважаемый Юлиан Семенович, с большим интересом слежу за Вашими статьями о поисках Янтарной комнаты. Может быть, для Вас окажется полезным следующее мое сообщение.

В мае 1945 года я как военный корреспондент находился в Кенигсберге. Там в замке я встретился с московским ученым, профессором Брюсовым (родным братом поэта). Он показал мне толстый слой пепла в одном из подвалов. Брюсов передал мне массивную дверную петлю и попросил при возвращении в Ленинград побывать в Пушкине во дворце и проверить: станет ли на место петля. Я выполнил его просьбу. В разрушенном Екатерининском дворце я нашел останки Янтарной комнаты. В проеме одной из дверей, где виднелась выемка от петель, я приложил петлю, привезенную из Кенигсберга. Она подошла совершенно точно.

Казалось бы, это доказательство того, что янтарь погиб в Кенигсберге. Но у меня тогда же возникла мысль: нет ли здесь попытки замаскировать истинную судьбу Янтарной комнаты? Не отказываюсь от этого предположения и сейчас. Именно по этой причине я нигде не публиковал "историю дверной петли".

Конечно, поиски янтаря нужно продолжать со всей настойчивостью. Я подумал, что мое сообщение может быть интересным для Вас вот в каком отношении: хорошо бы встретиться с профессором Брюсовым. Если же его нет живых, поинтересуйтесь его архивом. Он ведь был первым советским ученым, имевшим дело с Янтарной комнатой. Желаю Вам успеха в поиске.

А. ВЕРЕСОВ,

член Союза писателей

Ленинград",

"Уважаемый Юлиан Семенович!

Во время войны в числе насилию угнанных попала в Германию. Лагерь находился в Тюрингии, место его расположения называлось Нейгауз-Ширшниц.

Предприятие, на котором мы работали, принадлежало концерну "Сименс Шуккерт". Лагерь наш был расположен у подножия горы и, как каждый лагерь, был окружен сеткой с тремя рядами колючей проволоки сверху. Через сетку мы и смотрели на окружающий мир. И кое-что видели. Во второй половине 1944 г. в горе начались какие-то работы, был прорыт туннель. Работали только немцы, хотя в лагере было много мужчин-пленных. Мы, лагерники, сначала думали, что немцы роют для себя бомбоубежище, так как союзная авиация стала часто тревожить и Тюрингию. Однако это было не бомбоубежище, так как во время тревоги туда никого не пускали. По ночам слышался гул тяжело нагруженных грузовиков, и было ясно, что туда что-то возят. Я не видела, что это было: ящики, машины, снаряды? Но когда я прочитала Вашу статью в "ЛГ" и в ней о том, что в горах Тюрингии были найдены ценности, похищенные в разных странах, мне пришла в голову мысль о том, что и в той штольне у лагеря могло быть спрятано нечто представляющее ценность. Тем более что вход в эту штольню через некоторое время был закрыт, а бомбоубежище все-таки вырыли с другой стороны горы.