Чарльз Диккенс - Холодный дом (главы XXXI-LXVII)

Сняв нагар со свечи и немного отступив, чтобы посмотреть, как она горит, он вышел так неожиданно, что я не успела даже спросить, кто послал его за мной. Он не закрыл за собой двери, и я услышала из другого зала голоса, которые мне показались знакомыми; но они внезапно смолкли. Кто-то шел быстрыми легкими шагами к той комнате, где я находилась, и вдруг передо мной оказался Ричард.

- Милая моя Эстер, мой лучший друг! - воскликнул он так искренне и сердечно, что, изумленная этой неожиданной встречей и тронутая его братским приветствием, я едва нашла в себе силы сказать ему, что Ада чувствует себя прекрасно.

- Вы отвечаете на мои мысли... все та же милая девушка! - сказал Ричард, подводя меня к креслу и усаживаясь рядом со мной.

Я приподняла вуаль, но - только приподняла.

- Все та же милая девушка! - повторил Ричард тем же дружеским тоном.

Я откинула вуаль, положила руку ему на плечо и, глядя ему прямо в лицо, сказала, как горячо я благодарю его за ласковые слова и как радуюсь встрече с ним - радуюсь тем сильнее, что еще во время болезни решила поговорить с ним.

- Милая моя, - сказал Ричард, - с кем же мне еще говорить, как не с вами, если я жажду, чтобы именно вы меня поняли.

- А я хочу, Ричард, - отозвалась я, покачав головой, - чтобы вы поняли другого человека.

- Ну, раз уж вы с самого начала завели речь о Джоне Джарндисе... проговорил Ричард, - ведь вы намекаете на него, надо думать?

- Конечно.

- Тогда я тоже скажу сразу: я очень рад поговорить о нем, так как стремлюсь, чтобы вы меня поняли именно в этом отношении. Чтобы поняли меня вы, заметьте себе: вы, дорогая! Ни мистеру Джарндису, ни мистеру Кому-угодно я не обязан давать отчета.

Мне стало горько, что он заговорил таким тоном, и он заметил это.

- Ну, хорошо, хорошо, милая моя, - сказал Ричард, - пока не будем спорить. Мне хочется взять вас под руку, тихонько войти в ваш здешний деревенский дом и сделать сюрприз моей прелестной кузине. Как вы ни преданы Джону Джарндису, вы разрешите мне это, надеюсь?

- Дорогой Ричард, - ответила я, - вы знаете, что вас радушно примут в его доме, - а ведь это ваш родной дом, если только вы сами пожелаете считать его родным, - и так же радушно вас примут и здесь!

- Вот это слова самой любезной хозяюшки на свете! - весело воскликнул Ричард.

Я спросила, как ему нравится его профессия.

- Что ж, в общем она мне нравится, - ответил Ричард. - Все обстоит хорошо. Она не хуже любой другой - на время. Вероятно, я брошу ее, когда дела мои, наконец, уладятся, а тогда продам свой патент и... впрочем, не будем сейчас говорить обо всей этой скучной чепухе.

Такой молодой, красивый, ничуть не похожий на мисс Флайт! И все же как жутко напоминало о ней хмурое, нетерпеливое беспокойство, промелькнувшее в его глазах!

- Я сейчас в отпуску и живу в Лондоне, - сказал Ричард.

- Вот как?

- Да. Приехал последить за своими... за своими интересами в Канцлерском суде, пока не начались долгие каникулы, - объяснил Ричард с деланно-беспечным смехом. - Наконец-то мы сдвинем с места эту долголетнюю тяжбу, обещаю вам.

Надо ли удивляться тому, что я покачала головой?

- По-вашему, это неприятная тема? - И вновь та же тень скользнула по его лицу. - Так давайте пустим ее по ветру - по всем четырем ветрам - хотя бы на нынешний вечер... Пф-ф!.. Улетела!.. А как вы думаете, кто здесь со мной?

- Мистер Скимпол? Я как будто слышала его голос.

- Он самый! Вот человек, с которым мне так хорошо, как ни с кем другим. Что за прелестное дитя!

Я спросила Ричарда, знает ли кто-нибудь, что они приехали сюда вместе. Нет, ответил он, этого не знает никто. Он пошел навестить милого старого младенца, - так он называл мистера Скимпола, - и милый старый младенец сказал ему, где мы находимся, а он, Ричард, сказал тогда милому старому младенцу, что ему очень хочется съездить к нам, и милый старый младенец напросился к нему в спутники; вот Ричард и взял его с собой.

- Я ценю его на вес золота, - даже втрое больше, чем он весит - а уж о тех жалких деньгах, которые я уплатил за его проезд, и говорить нечего, сказал Ричард. - Такой веселый малый. Вот уж непрактичный человек! Наивен и молод душой!

Я, правда, не видела никакой непрактичности в том, что мистер Скимпол катается за счет Ричарда, но ничего не сказала. Впрочем, сам мистер Скимпол вошел в комнату, и мы переменили разговор. Мистер Скимпол был счастлив видеть меня; сказал, что целых шесть недель лил из-за меня сладостные слезы радости и сочувствия; в жизни не был так доволен, как в тот день, когда услышал о моем выздоровлении; только теперь начал понимать, какой смысл имеет сплав добра и зла в нашем мире; почувствовал, как высоко он ценит свое здоровье, когда слышит, что болен кто-то другой; не может утверждать наверное, но, возможно, это все-таки в порядке вещей, что "А" должен косить глазами, чтобы "Б" осознал, как приятно смотреть прямо перед собой, а "В" должен ходить на деревянной ноге, чтобы "Г" лучше ценил свои ноги из плоти и крови, обтянутые шелковыми чулками.