Чарльз Диккенс - Письма 1833-1854

Преданный Вам.

65

ДЖОРДЖУ КЕТТЕРМОЛУ

Девоншир-террас, 1,

понедельник, 13, 1840 г.

Дорогой Кеттермол,

Я хочу обсудить с Вами одно чрезвычайно важное дело. Мой новый журнал, вернее, его первый номер выйдет в свет в субботу, 28 марта; и поскольку его надо будет посылать в Америку и в Германию - а это значит, что он должен быть подготовлен заранее, - он находится в работе уже сейчас, точнее, я начал им заниматься в прошлую субботу. Журнал будет издаваться не только ежемесячными выпусками по шиллингу за штуку, но и еженедельными по три пенса за выпуск. Моя цель при этом - расстроить планы наших соперников и сделать журнал как можно более современным. Что касается его содержания, то у меня есть оригинальный замысел, позволяющий коснуться множества тем. Название "Часы мистера Хамфри".

Теперь вот что. Размышляя о том, как усовершенствовать свой журнал, я подумал и об иллюстрациях и решил помещать гравюры по дереву в тексте, а не на отдельных страницах. Мне бы хотелось знать, не согласились ли бы Вы сделать небольшой эскизик для гравюры - вы вполне можете обойтись тушью, - а размером он может не превышать тот клочок бумаги, который я вкладываю в этот конверт. Тема: старинная, необычного вида комната, обставленная старомодной елизаветинской мебелью: в том углу, где камин, причудливые старые часы, принадлежащие мистеру Хамфри. Никаких фигур. Эту гравюру я помещу на вступительной странице.

Кроме того, я хочу знать, - а поскольку Чепмен и Холл мои компаньоны, то я могу без всяких церемоний задать Вам этот вопрос, а Вы мне на него без церемонии ответите, - сколько Вам надо заплатить за такую работу, и не захотите ли Вы (если она Вас заинтересует) время от времени повторять эту забаву, и если да, то на каких условиях? Должен сказать, что я намерен также привлечь к подобной же работе Маклиза и что репродуцирование рисунков, выжженных и гравированных по дереву, будет осуществляться первоклассно. Опыт прошлого дает нам основания предполагать, что журнал будет пользоваться огромным успехом и популярностью. Я надеюсь, что, когда я поделюсь с Вами своими замыслами, Вы и сами убедитесь, что у нас непочатый край отличных тем.

Мне бы очень хотелось потолковать с Вами об этом деле, и я предпочел бы, чтобы Вы сами назначили мне место и время свидания. Мы могли бы встретиться здесь, или в Вашем доме, или в "Атэнеуме" *. Но я думаю, что первое было бы лучше всего, так как здесь у меня под рукой все бумаги. Если Вы согласны позавтракать у меня, скажем, во вторник или в среду, то за две минуты я скажу Вам больше, чем мог бы написать в двадцати письмах, подобных этому, несмотря на то что я старался писать так деловито и глупо, как положено.

Все эти грандиозные приготовления, разумеется, должны храниться в величайшей тайне, иначе на сцену выскочит сразу пятьдесят мистеров Хамфри. А посему черкните мне записочку, как подобает уважаемому джентльмену, и передайте мой нижайший поклон Вашей уважаемой супруге.

Примите уверения, мой дорогой Кеттермол, в моей постоянной и искренней преданности.

66

ДЖОРДЖУ КЕТТЕРМОЛУ

Девоншир-террас,

21 декабря 1840 г.

Мой дорогой Джордж,

Кит, Одинокий Джентльмен и мистер Гарленд отправляются навестить девочку и прибывают туда ночью. Перед этим шел снег. Кит, оставя их, подбегает к старому доиу и, держа в одной руке фонарь, а в другой - клетку с птичкой, в нерешительности останавливается в нескольких шагах от двери. В окне - том самом, где предполагается комната девочки, - горит свет, а сама девочка (разумеется, неведомо для гостей, которые приехали ее проведать и полны надежды) лежит в ней мертвая.

Если Вам трудно втиснуть в картину Кита, не ломайте себе голову над этим.

Преданный Вам.

67

КЕТТЕРМОЛУ

22 декабря 1940 г.

Дорогой Джордж,

Девочка лежит мертвая в спаленке, за ширмой. Зима, поэтому цветов нет; но по ее груди, по подушке и по всей постели могут быть разбросаны веточки остролистника с ягодами и тому подобная дикорастущая зелень. Окно заросло плющом. Можно, если хотите, посадить возле нее того мальчика, с которым она говорила об ангелах; но мне кажется, что получится больше тишины и покоя, если она будет совершенно одна. Я хотел бы, чтобы была выражена вся красота безмятежного покоя и чтобы во всем сквозило счастье, если такое возможно в смерти.

Девочку похоронили в самой церкви, и старик, который никак не поймет, что она умерла, возвращается на ее могилу и долго сидит там, ожидая, чтобы вновь пуститься с нею в путь. Его посох с мешком, ее маленький капор с корзиночкой и пр. лежат возле него. "Она придет Завтра", - говорит он всякий раз, когда темнеет, и печально отправляется домой. Я думаю, что песочные часы помогли бы передать мысль; можно какие-нибудь ее вещички перекинуть ему через колено или дать в руку.