Чарльз Диккенс - Письма 1855-1870

Стальная шкатулка.

Пропавшая рукопись.

Замок Дерваль.

Вечная молодость.

Волшебство.

Доктор Фенвик.

Жизнь и смерть.

Четыре последних кажутся мне наилучшими. Против "Доктора Фенвика" можно было бы возражать, так как уже был "Доктор Антопио" и, кроме того, имеется книга Дюма, которая подкрепляет это возражение. "Фенвик" кажется мне недостаточно броским. По-моему, более броское заглавие возьмет нашего английского быка за рога и до некоторой степени успокоит Ваши страхи, ибо возвестит о появлении повести с освещенной газовым светом мостовой Брентфорд-роуд.

Заглавие - это первое, о чем нужно условиться, и чем скорее, тем лучше.

Уилсу уже пора передать свои объявления в типографию. Приготовления, необходимые для этого в нашей стране, чрезвычайно сложны и требуют очень много времени.

Для еженедельных выпусков деление повести на части нередко приходится коренным образом менять, хотя впоследствии Вы, разумеется, можете разделить книгу на главы, как сочтете нужным. Например, первую главу я бы кончил на третьей гранке словами: "...и по жутким улицам, освещаемым жуткой луной, я возвратился в свое уединенное жилище". Остаток Вашей первой главы можно было бы сделать главою II, и этим закончить первую еженедельную порцию.

Мне кажется, что в силу необходимости и опыта я понаторел в этом деле и, быть может, Вы не станете возражать, если я буду внимательно следить за содержанием еженедельных порций. Должен сказать, что если бы Вы написали начало повести специально для этой цели, описываемые в ней удивительные события не могли бы следовать друг за другом более последовательно. Мне хочется предложить еще одно чисто техническое изменение. Я бы не называл город одной заглавной буквой; лучше оговорить с самого начала, что название его вымышлено. Мне кажется, что звездочки или тире в какой-то мере отпугивают многих читателей - по крайней мере на меня они всегда оказывают именно такое действие.

Уверяю Вас, что я открыто и искренне, без всяких околичностей высказал в этом письме все свои мысли. Я считаю, что эту превосходную повесть не мог бы написать никто другой и что Ваши страхи не имеют никаких оснований по двум причинам: во-первых, это произведение совершенно явно представляет собою плод воображения и читатель вовсе не должен принимать фантазию за действительность; во-вторых, произведение это написано мастером. Ученик Чародея не знает, что делать с призраком, и, следовательно, не должен вступать с ним ни в какие сделки. Чародей, напротив, отлично знает, что с ним делать, и волен поступать с ним так, как ему вздумается.

У меня нет никаких сомнений по тем пунктам, по которым выражали свои опасения Вы. Никаких. Не могу не повторить, что если бремя этих сомнений взвалить на плечи более слабого человека, он бы под их тяжестью тотчас же рухнул. Но раз Вы их победили, значит, Вы победите и читателя.

Надеюсь, Вы получите это письмо в Нейворте завтра днем. Пусть ветры этих холмов развеют все Ваши сомнения. Поверьте, что если бы я находился там, я бы с проворством Маргрейва взобрался на флагшток и поднял бы на нем флаг Фенвика.

Искренне Ваш.

115

СЭРУ ЭДВАРДУ БУЛЬВЕР-ЛИТТОНУ

Редакция журнала "Круглый год",

среда, 15 мая 1861 г.

Дорогой Бульвер-Литтон,

Сегодня - день, который я провожу в редакции. Поэтому я отвечаю на Ваше письмо отсюда, немедленно пошлю за Вашей рукописью и здесь же ее прочитаю. Я неплохо разбираюсь в почерках и так хороню изучил Ваш, что, надеюсь, чтение не составит для меня большого труда.

Вашу первую просьбу я уже предвосхитил. Я сам прочитал гранки одной женщине, которой я всецело доверяю (я нередко читал ей свои собственные гранки) и чью интуицию и такт я высоко ценю. Она обнаружила величайший интерес и не высказала никаких опасении.

Уилс - человек отнюдь не талантливый, и, поскольку его литературные вкусы достаточно банальны, он может представлять большую часть наших читателей. Более того, он уже имеет двенадцатилетний ежедневный опыт совместной работы со мной. Он тоже очарован Вашей повестью и не мог от нее оторваться. Он нисколько не боится за повесть и уверен, что она вызовет сенсацию. Он сказал мне следующее: "Может быть, сэру Эдварду стоило бы расширить повесть. Тогда он мог бы сильнее подчеркнуть сверхъестественные мотивы, дополнив их некоторыми новыми штрихами психологии и обыденной жизни". Вот и все.

Уилки Коллинз уже три года мой партнер по журналу, и я всецело ему доверяю. Я не буду ему ничего говорить, а просто дам сегодня гранки, посажу его перед собой и посмотрю, как он будет их читать, пока я буду читать Вашу рукопись. Я зайду к Вам в четыре часа дня, если Вы до тех пор не сообщите мне, что Вас не будет дома. Завтра я вернусь к своей собственной повести и поэтому хотел бы видеть Вас сегодня.