Чарльз Диккенс - Письма 1855-1870

Прошу Вас передать мой привет Льюису * - вместе с поздравлением. Я уверен, что он вполне разделяет мои мысли и чувства.

Преданный Вам.

95

ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

1859 г.

...Я, разумеется, прекрасно знал об официальном отказе от феодальных привилегий; * однако они весьма болезненно ощущались перед самой революцией - то есть во время событий, упоминаемых в рассказе Доктора, которые, как Вы помните, происходили задолго до Террора. Несмотря на весь жаргон новой философии, было бы вполне естественно и позволительно представить себе дворянина, приверженного старым жестоким идеям и олицетворяющего уходящую эпоху - подобно тому, как племянник его олицетворяет эпоху нарождающуюся. Если о чем-либо можно говорить с полной уверенностью, так это о том, что положение французского крестьянина в ту пору было совершенно невыносимым. Никакие позднейшие исследования и цифровые доказательства не опровергнут потрясающих свидетельств современников. В Амстердаме была издана любопытная книга; она не ставит себе целью кого-либо оправдывать и достаточно утомительна в своей напоминающей лексикон скрупулезности, но по страницам ее разбросаны убедительные доказательства того, что мой маркиз мог существовать. Это - "Картины Парижа" Мерсье *. То, что крестьянин запирался в своем доме, когда у пего был кусок мяса, я взял у Руссо. В страшной нищете этих несчастных людей я убедился, изучая таблицы налогов...

Я не понимаю и никогда не понимал литературного канона, запрещающего вмешательство случая в таких ситуациях, как смерть мадам Дефарж. Там, где случай неотделим от страстей и действий персонажа; там, где он точно соответствует всему замыслу и связан с какой-то кульминацией, с поступком героя, к которому ведет весь ход событий; там, по-моему, случай становится, так сказать, орудием божественной справедливости. И когда я заставляю мисс Просе (хотя это совсем другое дело) вызвать подобную катастрофу, я твердо намереваюсь сделать ее полукомическое вмешательство одной из причин гибели мадам Дефарж и противопоставить недостойную смерть этой отчаянной женщины (умереть в яростной уличной схватке она бы не сочла за позор) благородной смерти Картона. Хорошо это или плохо - все это так и было задумано и, на мой взгляд, соответствует действительности...

96

ДЖОНУ ФОРСТЕРУ

Гэдсхилл,

четверг вечером, 25 августа 1859 г.

Дорогой Форстер,

Я искренне обрадовался, подучив сегодня утром Ваше письмо.

Не нахожу слов, чтобы выразить, как я заинтересовался тем, что Вы рассказываете о нашем храбром и превосходном друге Главном Бароне в связи с тем негодяем. Я с таким интересом следил за этим делом и с таким возмущением наблюдал за мошенниками и ослами, которые извратили его впоследствии, что мне часто хотелось написать благодарственное письмо честному судье, который вел этот процесс. Клянусь богом, я считаю, что это - величайшая услуга, какую умный и смелый человек может оказать обществу. Разумеется, я видел (мысленно), как этот негодяй-подсудимый произносил свою шаблонную речь, из каждого слова которой явствовало, что ее мог произнести и сочинить только убийца. Разумеется, я здесь сводил с ума моих дам, все время утверждая, что не нужно никаких медицинских свидетельств, ибо и без них все ясно. И наконец (хоть я человек милосердный, вернее, именно потому, что я человек милосердный), я непременно повесил бы любого министра внутренних дел (будь он виг, тори, радикал или кто бы то ни было), который встал бы между этим ужасным мерзавцем и виселицей. Я не могу поверить, что это произойдет, хотя моя вера во все дурное в общественной жизни беспредельна.

Я вспоминаю Теннисона и думаю, что король Артур быстро расправился бы с любезным М., из которого газеты с таким непонятным восторгом делают джентльмена. Как прекрасны "Идиллии"! * Боже! Какое счастье читать произведения человека, умеющего писать! Я думал, что не может быть ничего замечательнее первой поэмы, пока не дошел до третьей, но когда я прочитал последнюю, она показалась мне совершенно неповторимой и недосягаемой.

Теперь о себе. Я просил издателя "Круглого года" немедленно отправить Вам только что набранные гранки. Надеюсь, они Вам понравятся. Ничто, кроме интереса самой темы и удовольствия, которое доставляет преодоление трудностей формы, то есть я хочу сказать, никакие деньги не могли бы возместить времени и труда, затраченных на беспрерывные старания выбросить все лишнее. Но я поставил перед собой скромную задачу сделать яркий живой рассказ, в котором верные жизни характеры развивались бы скорее по ходу действия, нежели в диалоге. Иными словами, я считаю возможным написать повесть с захватывающим сюжетом, которая заменила бы фабрикуемое под этим предлогом отвратительное чтиво, где характеры варятся в своем собственном соку. Если бы Вы могли прочитать всю эту повесть за один присест, Вы, я думаю, не остановились бы на середине.