Чарльз Диккенс - Торговый дом Домби и сын, Торговля оптом, в розницу и на экспорт (Главы I-XXX)

Этого, однако, не случилось. С наступлением темноты кот, Поль и миссис Пипчин неизменно находились на своих обычных местах; и Поль, избегая общества мистера Байтерстона, продолжал изучать по вечерам миссис Пипчин, кота и огонь, точно это был трактат о некромантии в трех томах.

Миссис Уикем давала свое собственное толкование странностям Поля и, укрепившись в дурном расположении духа, чему виной был смущающий вид дымовых труб, открывающийся из комнаты, где она обычно сидела, а также завывание ветра и скука (убийственная скука, как выражалась энергически миссис Уикем) теперешнего ее существования, выводила самые мрачные заключения из вышеупомянутых посылок. В правила миссис Пипчин входило удерживать ее собственную "молодую девку" - таково было у миссис Пипчин родовое имя для служанок - от общения с миссис Уикем: на это она тратила много времени, прячась за дверьми и пугая эту преданную девицу, как только та приближалась к комнате миссис Уикем. Но Бери имела право поддерживать общение с этой частью дома, если оно не препятствовало исполнению различных дел, которыми она занималась непрерывно с утра до ночи; и в разговоре с Бери миссис Уикем облегчала душу.

- Какой он хорошенький мальчуган, когда спит! - сказала как-то вечером Бери, принеся ужин миссис Уикем и приостановившись, чтобы посмотреть на спящего Поля.

- Ах! - вздохнула миссис Уикем. - Так и должно быть.

- Ну, он неплох, и когда не спит, - заметила Бери.

- Да, сударыня. О да! Такой была и дочь моего дяди, Бетси Джейн, сказала миссис Уикем.

Бери, казалось, не прочь была проследить, какая связь существовала между Полем Домби и дочерью дяди миссис Уикем, Бетси Джейн.

- Жена моего дяди, - продолжала миссис Уикем, - умерла точь-в-точь так же, как его мамаша. Дочь моего дяди горевала точь-в-точь так же, как мистер Поль. Дочь моего дяди иной раз замораживала кровь в жилах у людей, вот что!

- Как? - спросила Бери.

- Я бы не согласилась просидеть ночь напролет наедине с Бетси Джейн, сказала миссис Уикем, - даже и том случае, если бы вы дали возможность Уикему открыть на следующее утро свое собственное дело. Я бы не могла это сделать, мисс Бери.

Мисс Бери, естественно, спросила - почему. Но миссис Уикем, следуя обычаю многих леди в ее положении, продолжала развивать свою мысль без всяких угрызений совести.

- Бетси Джейн, - сказала миссис Уикем, - была таким милым ребенком, какого только можно пожелать. Лучшего я бы не могла пожелать. Всеми болезнями, какие только могут быть у детей, Бетси Джейн переболела. Судороги бывали у нее так же часто. - сказала миссис Уикем, - как у вас чирьи, мисс Бери.

Мисс Бери невольно сморщила нос.

- Но за Бетси Джейн, когда она была в колыбели. - сказала миссис Уикем, понижая голос и окидывая взглядом комнату и Поля в кроватке, - ухаживала ее покойная мать. Я не могла бы сказать - как, и не могла бы сказать - когда, и не могла бы сказать, знало ли об этом милое дитя или не знало, но за Бетси Джейн присматривала ее мать, мисс Бери! Вы можете сказать - вздор! Я не обижусь, мисс. Надеюсь, вы, не кривя душой, будете считать это вздором; тогда вы увидите, что тем легче будет у вас на сердце в этом - простите, что я так откровенно выражаюсь, - в этом склепе, который сводит меня в могилу. Мистер Поль как-то неспокойно спит. Пожалуйста, похлопайте его по спине.

- Конечно, вы полагаете, - сказала Бери, ласково исполняя то, о чем ее просили, - что и его выходила мать?

- Бетси Джейн, - самым торжественным тоном отвечала миссис Уикем, приходилось так же худо, как и этому ребенку, и она изменилась так же, как изменился этот ребенок. Частенько случалось мне видеть, как она сидит и думает, думает, передумывает так же, как он. Частенько случалось мне видеть ее такой же старой, старой, старой, как он. Я считаю, мисс Бери, что этот ребенок и Бетси Джейн находятся в совершенно одинаковом положении.

- Дочь вашего дяди жива? - спросила Бери.

- Да, мисс, жива, - отвечала миссис Уикем с торжествующим видом, ибо ясно было, что мисс Бери ждала обратного, - и замужем за серебряных дел мастером. О да, мисс, она-то жива, - сказала миссис Уикем с сильным ударением на местоимении.

Так как было очевидно, что кто-то умер, племянница миссис Пипчин осведомилась - кто.

- Мне бы не хотелось вас тревожить, - отвечала миссис Уикем, продолжая ужинать. - Не спрашивайте меня.

Это был вернейший путь к тому, чтобы ее снова спросили. Поэтому мисс Бери повторила вопрос, и после некоторого сопротивления и колебаний миссис Уикем положила нож и, снова окинув взглядом комнату и Поля в кроватке, отвечала: